пыль, такую же эфемерную и прозрачную, как он сам, бубня под нос убаюкивающую песенку:– За Смородиной рекой
Сну даруеца покой.
Добра сила ести там
За долам и за горам.
Сновиденье дремотой
Посылает вам покой.
Шобы идша по млеку
Спал тихонько на боку.
Шобы очи заволок
Буде сон тэбэ глубок.
Мурлыкающий голос подпевал, пока в ответ не зашуршал ещё тихий храп. Тогда домовой со сдавленными охами, держась за лохматую спину, соскочил с кровати и исчез в своём углу. А под потолком ещё сильнее засверкали охранные заклятья расширенной магической подписки бытовых чар.
***
Ночь в приёмной «Уберём Всё-Всё», сокращённо «В.В.» проходила тихо, но Лялька всё равно дёргалась. Уж слишком сильно ненавидела государственные праздники. Особенно такие пафосные, как юбилей Великой октябрьской революции. От бессмысленных парадов и демонстраций смертоносных заклятий на дешёвых одноразовых манекенах веяло средневековым шабашем. Времена изменились – двадцать первый век на дворе. Люди давно не хомо сапиенс, а уже сто лет как хомо магус, но некоторые всё ещё ведут себя как контра недобитая. Бряцают дубинами и сотрясаются боевыми кличами.
– Чего зависла? Интересное увидела? – напарница тоже что-то чувствовала, поэтому и ходила из угла в угол как заведённая.
Лялька оторвала взгляд от ладони и мелькающие перед глазами новости растворились, а руны стандартной подписки погасли на коже. Ещё больше она ненавидела ночные дежурства в компании Алиссы. Потому, что та не умела поддерживать разговор, а вопросы адресовала самой себе.
– Учёные выяснили, пойди мы сто лет назад другим путём, без магии. Сейчас, чтобы смотреть видосики в Паутиннике, пришлось бы надевать специальные очки, – бросила она, продолжая бродить по приёмной.
В зеркалах за диванами отражались огненные всполохи её волос. Стёкла вбирали пламень и розовели от удовольствия, пытаясь запечатлеть на своей поверхности тонкие брови, грозные зелёные глаза, чуть вздёрнутый нос и в самый раз полные губы.
– Прикинь? Никаких рун и ежедневной платы за подписку! Надел очки и пялься на что хочешь.
Лялька вздохнула, украдкой поглядывая на чужое великолепие, ещё больше подчёркнутое кружевным декольте и размашистой юбкой с оборками, под которой вышагивали слишком длинные и стройные ноги в белых чулках. Ей самой, с её немодными чёрными кудрями, серыми глазами и носом с едва заметной, но опрометчивой горбинкой, о таком оставалось только мечтать. Тем более, что в проклятой рыжей ведьме заключалось столько страстей, что от цоканья каблуков почти загорался паркет. Хорошо хоть стены приёмной «Уберём В.В.» были далеко друг от друга. Их директор Пушкин говорил, что после дешёвой аренды, это второе по важности преимущество их приёмной.
– А как в очках видосы смотреть? На стёклах что ли?
– Если бы не открыли, что у всех есть мана,
