без всяких эмоций.
– Мои слова – всего лишь забота о тебе, Ева. Сама понимаешь, ответственность всегда ложилась на плечи матери этого ребенка.
«Чокнуться, какой заботливый мужчина, не правда ли?» – мысленно усмехаюсь, а вслух со злой иронией вопрошаю:
– А ты и рад, что родился с бубенцами, не так ли?
– Ну… Не могу этого отрицать. Вот что. Раз мы так заговорили, начистоту: Ева, ты никогда не была глупой девочкой, смею надеяться, и сейчас глупить не станешь. Я давно собирался серьезно с тобой поговорить. И раз уж пошел разговор, пора расставить все точки по местам.
М-м-м, как мило. Раз собирался, что же не поговорил…
– У тебя другая, – уверенно говорю ему.
Черные брови удивленно взлетают вверх:
– Как ты узнала? Давно в курсе?
– А я и не знала, – на этот раз смеюсь я. Весело, солнечно, из-за чего мужчине, сидящему напротив меня, становится не по себе. – Только предполагала. Многое говорило об этом.
Да и что там было предполагать? Между нами арктический холод уже больше полугода и безразличие ― около двух. Да, мы старались поддерживать друг друга время от времени, говорить, обниматься, но натянуто, неискренне. Его задержки на работе, ставшие как раз месяцев шесть-семь назад регулярными. Командировки, какие вовсе не положены по его роду деятельности. И многие другие мелочи.
Тем не менее, муж вел себя как ни в чем не бывало, но и супружеский долг уже много времени не требовал. Здесь и не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понимать всю суть ситуации.
– Ты права. Я полюбил другую, – говорит он и с ожиданием смотрит на меня, а я смеюсь. Так полюбил, что продолжал греть постель собственной жене и от близости никогда не отказывался, если просила. Порой и сам того хотел. Полюбил он. Похоже, никто из нас не знает, что такое любить по-настоящему.
Погладила по животику. Мой малыш. Как же так вышло с тобой? О, позволь тебе представиться: Ева Ахмейт, по происхождению американка с русскими корнями, по совместительству ― твоя мама и полная дура.
А как еще меня назвать, если твердо решив чуть больше трех недель назад настоять на разводе с супругом, сама залезла к нему в постель. Так сказать: прощальный секс, как бы по-идиотски это ни звучало. Да-да. Просто прощальный секс. С защитой, чтоб понимали. А обернулось все вот так.
Надо зарубить себе на носу, что ни одна защита не дает сто процентной гарантии, кроме кастрации. Ни одна. Эх. Что тут уже говорить. Все уже сделано.
Скорей всего, этот ребенок просто должен был родиться, а мне по судьбе явно положено стать матерью-одиночкой. Счастливой, несмотря ни на что.
– Нам нужно развестись, – категорично заявляю в один голос с супругом, чем снова его удивляю. На этот раз не очень приятно, раз на симпатичной роже муженька появляется легкая тень недовольства.
– Ну, что ж, так даже лучше, – задумчиво соглашается он, и пока я делаю несколько судорожный глоток воды, ошарашивает новостью, отчего
