Атмосферное давление. Татьяна Павлоцкая

      А женщина – она ж как крепкий гвоздь,

      ведь на неё повесить можно очень много:

      безумный муж принёс в кармане злость,

      зануда-текст из затяжного монолога,

      отвесил свои шутки юморист,

      циничный муж не позабыл брюзжанье.

      Апостол – вдохновенный моралист —

      повесил проповедь как грешник оправданья.

      «Ананасы в шампанском!» – нам писал Северянин.

      По мазку живописца узнаём грёзофарс!

      Сам красив, и изыскан, и немного фонтанен,

      королём был он назван поэтических царств!

      Он парил над толпою, и немного снобился,

      и укутал шелками женщин в гуще стихов!

      А в реальности жизни мог он просто напиться,

      и селёдочкой водку заедал Лотарёв!

      Шум города доносится в окошко,

      ворона что-то строго говорит,

      на подоконнике пригрелась тихо кошка,

      соседский пёс лениво вдаль рычит,

      и жизнь как бы на миг остановилась,

      зависла в облаке наивной добротой,

      и во дворе как будто уместилось

      звучанье киноленты городской.

      На дворе сегодня воскресенье,

      я встаю немного погодя.

      Может быть, испечь блинов с вареньем?

      Но варенье не моя стезя.

      Я люблю всё больше яйца всмятку

      на манер французского пашот,

      кофе, бублик, или даже связку,

      или чай с пометкой «Бергамот».

      Выпиваю чашку или больше,

      заправляю кофе молоком,

      хочется, чтоб утро было дольше,

      солнечным и радужным притом.

      А потом курить цигарку можно

      (но не можно мне – я не курю)

      и насочинять стихов безбожно,

      а потом продать их по рублю.

      И смотреть на жизнь философично

      или посмотреть на жизнь вокруг,

      как в природе в жизни всё циклично,

      но мне больше нравится «а вдруг».

      Я встану на тонкий лёд

      и тихо пройдусь по нему.

      «Да ладно, и так сойдёт», —

      отвечу я тихо ему.

      Я глупой тогда была,

      а ты, наверное, нет,

      на небе горела луна,

      и много дарил ты конфет.