да и всю еду с водой уничтожили. К тому же, возможно, оставили там прослушку или ещё что-то. Я туда даже возвращаться не буду.
А вот со второго этажа проще свалить. Квартирка неплохо обставлена. Не богато, зато тут есть какой-то уют, что ли. Книжные шкафы наполнены классикой и современной литературой, много мебели, из которой можно делать оружие, инструменты и баррикады. Последнее особенно актуально, так как зомби стало дофигища и я прямо сейчас закрывал вход в подъезд. Ещё предстояло укрепить стены первого этажа, так как трупаки ломились со всех сторон.
Подъезд укрепил капитально. Вход заставил чугунными батареями, оставив только узкий проход, который закрыл большим холодильником. При необходимости его можно будет убрать в сторону, но я пока не планировал входить или выходить этим путём. А за входом я набросал кучу битого стекла и гвоздей. Это даст понять, что в подъезд кто-то зашёл.
Зомбаки шумели больше обычного. Раньше это были редкие помыкивания пары десятков редко стоявших мертвяков. Сейчас же это была целая серенада, напоминавшая огромное стадо коров. Каждый пытался перемычать другого. А звуки скребущих по бетону зубов и когтей меня и вовсе убивали. Первые часы это ещё было терпимо, но потом от этого звука начал дёргаться глаз. Я нашёл вакуумные наушники в комнате какого-то подростка и использовал их как беруши, даже не подключая к телефону.
Стены первого этажа пока что укреплял обычными досками, снятыми металлическими дверьми и мебелью. А ещё я нигде не мог найти Барсика, того котяру, что был у Серёги. Я не смог его взять с собой в шахту лифта, и он куда-то убежал. Но те мудаки говорили, что видели его.
Нашёл я его на первом этаже, в квартире, в которой он был и в первый раз. Но когда его увидел, моё сердце облилось кровью.
Эти твари его убили!
– Блять. Уроды, – сказал я со слезами на глазах, подходя к лежащему в луже крови коту.
Выглядел он ужасно, похоже, его били чем-то тяжелым и… Что? Он шевельнулся? Или мне показалось?
Боюсь проверить пульс или дыхание, вдруг мне всё-таки показалось. Нет, нужно проверить.
Протягиваю руку и держу перед его носом. Прикасаться опасно, у него, должно быть, куча переломов.
ДА! Он ещё дышит! Значит, есть шанс его спасти. Сейчас бы к ветеринару его…
Я остановил кровотечение самой чистой одеждой, которую смог найти, предварительно обработав раны перекисью. На все лапы наложил шины. Надеюсь, позвоночник не переломан… Тревожить его не стал и, подстелив плед, сложенный вчетверо, оставил кота в покое.
– За это вы будете в аду гореть, твари, – проговорил я, будучи вне себя от злости.
Мне хотелось выйти из дома и рубить зомбаков направо и налево, десятками, сотнями. Ненавижу, когда обижают женщин или детей, и это при том, что я не особо люблю людей. А вот животных люблю куда больше. И когда обижают их, мне хочется не просто убить обидчиков, а превратить их жизнь в сплошные страдания.
Вместо самоубийственного
