создателем и режиссером была сестра Петра. В старом Преображенском дворце, обжитом и уютном, было тихо и спокойно. Грохот войны не докатывался до мирных садов и лугов, где гуляли царевна Наталья и ее комнатные девушки, или – «по-новоманирному» говоря – фрейлины. Вокруг общительной и доброжелательной сестры царя сложился кружок молодых женщин, близких ей по духу и интересам. Среди них выделялись Анисья Толстая и две сестры Арсеньевы – Дарья (невеста Меншикова) и Варвара. Были в окружении Натальи и две сестры самого светлейшего князя.
Именно сюда – в Преображенское, к сестре и ее кружку, – и пристроил Петр свою полонянку. В дружеском, мирном окружении новых подруг, под сенью преображенских рощ проходила она свои университеты: ее обучали новым для нее обычаям России, языку, на котором она вскоре произнесла «символ веры» – ритуальные слова при крещении.
Нарекли ее Екатериной Алексеевной. Ее крестным отцом стал подросток царевич Алексей. Поначалу Петр не писал Екатерине, он обращался к Наталье, Анисье, сестрам Арсеньевым, прося передать приветы «как оружие носящим, так и иглу держащим». Но все прекрасно видели, кто влечет царя из дальних походов в Преображенское. Преображенский период жизни был испытательным сроком для Екатерины. Она его выдержала, своей милой, мягкой манерой, трудолюбием и неприхотливостью понравилась окружающим, так что одна из старших сестер Петра, царевна Марфа, как-то раз посоветовала ему кончить скитания и жениться на Екатерине.
Приветы с «Лизеты»
Собственно, к этому дело и шло уже давно. Петр и Екатерина фактически состояли в браке, правда не в церковном, а в «зазорном», но реальном и прочном. В начале 1707 года Петр получил в походе известие о рождении дочери Екатерины. Екатерина-старшая шутила в своем письме, что рождение девочки – к миру. Шел самый сложный, предполтавский этап войны, и шутка была к месту. Петр в тон отвечал: «Ежели так станется, то, может быть, больше рад буду дочери, чем двум сыновьям». После измены его союзника, польского короля Августа II, он действительно искал мира и, надо думать, был благодарен Екатерине за уместную шутку и заботу.
Но мир был так же далек, как и в начале войны, которая будет тянуться еще целых четырнадцать лет! Шведы наседали. Петр отводил полки все дальше и дальше в глубь империи. Король-викинг Карл XII надвигался на Россию. Под угрозой оказалось все завоеванное и построенное раньше. В январе 1708 года положение почти отчаянное – Петр буквально бежит из Гродно за два часа до захвата города Карлом XII. К началу этого же года относится поспешная записка царя, которую можно понимать как завещание: «Ежели что со мной случится волею Божиею, тогда три тысячи рублей, которые ныне на дворе господина князя Меншикова, отдать Катерине Васильевской и с девочкою». Это все, что он, солдат, идущий в бой, мог сделать тогда для близкого человека. Письма тех тревожных месяцев больше напоминают поспешные записки влюбленных, мечтающих о встречах, которые – не по их вине – постоянно приходится переносить,
