позади себя. – Судя по всему, вам придётся сменить тётушку, или кто там она вам, в её отсутствие.
Кристина с ужасом смотрела ему в глаза, понимая, что никто, кроме матери, ей не поможет. Она пятилась от преследователя с той же скоростью, с какой он приближался к ней и с большим трудом заглушала вопль подступающей истерики. В тот момент, когда ей в спину упёрся угол комода, Кристина поняла, что отступать больше некуда. Она судорожно завела руки назад и ухватилась за деревянный край, впиваясь в него пальцами до боли.
– Пожалуйста, позвольте мне уйти. Я здесь не работаю, – почти шёпотом проговорила она, умоляюще вглядываясь в помутневшие глаза напротив.
– Я не уйду, пока не будут выполнены все мои пожелания, – он сделал ещё шаг. В тот момент, когда расстояние между мужчиной и девушкой сократилось до предела, а спина Кристины ощутила сильную боль от прижимающегося к ней ребра злосчастного комода, позади мужчины раздался бодрый голос:
– Густав, милый, ты уже пришёл? – пропела Лили, вплывая в дверь. Она прекрасно понимала, что происходит, но что бы ни случилось, не стала бы делать замечания клиенту. Здесь его слово – закон. И одному только богу известно, каких усилий зачастую стоило женщинам, работавшим в «Лотосе», добиться того, чтобы клиенты не создавали им дополнительных проблем и при этом оставались довольны обслуживанием. Лили одарила его ласковой улыбкой, переключая внимание на себя, после чего протиснулась между ним и дочерью, без лишних слов сунула ей в руки пару лаковых сапог и развернув к двери, почти вытолкала наружу со словами: «Передавай привет тётушке Агате, милая. Скажи, что я приду, когда получится проведать её.»
Кристина не успела опомниться. В следующую секунду она с небрежно наброшенной на плечо сумкой и зажатыми в руках сапогами оказалась в проходе, ведущем к кухне. Недовольный голос Густава всё ещё звучал позади неё, перемежаемый успокоительными речами Лили. Девушка на автомате проследовала уже знакомой дорогой и впервые вспомнила, как дышать, оказавшись на тёмной лестнице. Здесь, охваченная накатившими эмоциями, она опустилась на пыльную ступеньку и глухо заплакала, изливая вместе со слезами желание во что бы то ни стало изменить свою жизнь и жизнь матери.
Кристина просидела на лестнице с четверть часа. Она бы и дальше оставалась там, если бы наверху не послышался шорох. Похватав вещи, девушка, глаза которой уже привыкли к темноте, кинулась вниз и через несколько секунд оказалась на улице. Влажное от слёз лицо в тот же миг обдало дуновением вечернего ветра. Только теперь, ощутив холод, проникающий за воротник жакета, Кристина поняла, что забыла в комнате матери свитер. Сжав от досады губы, она решила, что переживёт без него – не возвращаться же. К тому же теперь у неё была какая-никакая курточка.
Зажимая рукой лацканы жакета, она направилась в сторону автобусной остановки, чтобы ехать на вокзал. Там, пользуясь отсутствием свидетелей, она стянула с себя туфли и примерила сапоги. Обувь была великовата, но смотрелась аккуратно
