обед в дешевой посуде.
Да и не было в этой гостинице таковой!
Я всхлипнула.
Что же за день такой?
Почему это происходит со мной? Почему я такая невезучая, несчастная?
Слезы обожгли мне глаза, и я, опасаясь, что разревусь, несколько раз запрокинула голову назад.
Не всегда, но это срабатывало. Дай Бог, чтобы и сейчас получилось!
Губы мои задрожали, но теперь от беззвучной молитвы, которую я повторяла.
Где-то сбоку открылась-закрылась дверь. Собравшись с духом, я бросила взор в сторону. Мурад ушел.
Сердце располовинилось от двух чувств – от облегчения, что голый мужчина ушел (хотя, даже если бы он был одет, это не убавило моего чувства вины), и от другого, едкого ощущения – что прямо сейчас этот синеглазый красавец пошел звонить хозяину гостиницы, чтобы сообщить ему, какая жопорукая из меня помощница.
В любом случае, я должна была убрать все то, что случилось по моей вине.
Увы, спустя пару минут, я поняла, что, вероятно, пиджак безнадежно испорчен… Томатный сок так въелся в ткань, что я сомневалась, что что-либо могло ему помочь.
Разве только химчистка…
Раздавшийся звук открываемой двери заставил меня обернуться.
Я сглотнула.
В пару шагах от меня стоял Мурад. Хоть теперь на нем и была одежда – широкие штаны, это никак не могло убавить смущения, что вновь вгрызлось в мое сердце.
Взор мой, против воли, заскользил по натренированному мужскому торсу. Было очевидно, что мужчина регулярно занимался спортом, но без фанатизма. То есть в нем не было той отвратной, нездоровой перекаченности, которая красовалась на мужских журналах.
Еще больше меня смущали его темные волоски – на груди, животе и руках. В который раз я сравнила его с бывшим – тот имел совсем другую внешность. Не такую, от которой у меня кружилась голова.
– Простите, – сдавленно повторила и медленно, ощущая как трясутся мои ноги, встала, – я испортила ваш пиджак.
Синие глаза глядели на меня в упор. Мурад молчал, и его молчание еще больше ввергало меня в чувство собственной никчемности и вины.
Они душили, лишали воздуха и сил!
Я шумно вздохнула. В груди закололо.
– Мне очень жаль, – продолжила я, теперь смело глядя на него.
Решила смотреть страху в глаза, и будь что будет!
– Я понимаю, что ваши вещи стоят куда дороже, чем вся мебель у меня в квартире, – я сглотнула, – так же я понимаю, что вы меня увольняете. Мне жаль, что так случилось. Не знаю, что мне сделать, как исправить…
– Ужин, – властно бросил Мурад, и глаза его, на миг, еще ярче блеснули.
– Ужин? – я непонимающе посмотрела на него.
Находясь под прицелом синих глаз, я чувствовала, как меня накрывает очередной волной из чувств.
Уже других. Теперь, помимо страха, я испытывала странное волнение.
