раздался суровый голос подполковника.
– Здравия, товарищ полковник.
Все военнослужащие знают, что подполковников за глаза называют полковниками, а когда те делают замечания, им в ответ прилетает: Ну, так будете же.
– Дай угадаю, в увольнении или снова проблемы?
– Первое. Второе неуместно.
– Понял тебя. Заглянешь к нам?
– Конечно. Только пусть это будет сюрпризом.
– Как скажешь!
– Тогда до встречи. Ждите минут через сорок, товарищ полковник, – на всякий случай, предупредив отца Юльки, я положил трубку.
Сейчас передо мной была непростая дилемма – что делать в первую очередь? На часах пятнадцать минут двенадцатого, в час обозначена встреча с Курсантом. В три часа должна была быть встреча с Павлом Сергеевичем на речном вокзале. И хотя большую часть своего времени я собирался провести с любимой девушкой… Однако сначала я рассчитывал навестить товарища Донченко. Раз он жил в соседнем доме, так почему бы мне не навестить его? Так сказать, убить двух зайцев одним выстрелом. Конечно, на самом деле такого не бывает, но очень хочется.
Угрозы в этом решении я не видел. Завербованный Донченко в моем понимании был хитрым, но трусливым человеком. Вряд ли он опасен, хотя тут как посмотреть… Крыса, загнанная в угол, становится очень опасной и способна вцепиться в горло того, кто ее в этот угол загнал.
Когда Курсант поспешно уходил со станции, теоретически он мог столкнуться на проходной с инженером. Очевидно, что Донченко настолько сильно перепугался, что постарался сбежать со станции как можно скорее и, вероятно, преуспел в этом. И куда он мог сбежать – большой вопрос. Другой вопрос, почему инженер уже несколько дней не выходит на работу? Возможный ответ напрашивался сам собой – например, взял больничный или бесплатный отпуск.
Размышляя об этом, я подошел к соседнему дому. Рядом с первым подъездом, на лавке, подложив под пятые точки подушки, сидели бабушки, по уши замотанные в пуховые платки и шубы. Несмотря на холод, они яростно обсуждали принятый Горбачевым сухой закон и то, сколько «радости» он принес. Краем уха я подслушал, что одна назвала другую Тамарой Петровной.
Не церемонясь и не теряя зря времени, я решился действовать.
– Тамара Петровна, добрый день! – громко поприветствовал я, подходя ближе и привлекая внимание бабушек. Обе, как по команде, обернулись и уставились на меня таким взглядами, будто я Гитлер во плоти. Но, видимо, система опознавания «свой-чужой», сработала как надо, и они тут же расслабились.
– Ой, здравствуй, Алексей, – отозвалась крайняя бабушка. – Что-то тебя не видно совсем в последнее время. Смотрю, поправился хорошо и в плечах шире стал. Возмужал. Спортом занялся?
– Давно уже, – улыбнулся я. – Еще в октябре восемьдесят четвертого я в армию ушел. Вот и сейчас служу. Сегодня в увольнении.
– А-а, вот оно что. А я-то думаю, куда ж это Лешка Савельев пропал? Все ходил раньше, книжки таскал из библиотеки, а потом раз и пропал,
