меня покрутил. Отпустив меня, он танцующей походкой на цыпочках двинулся по коридору, плавно, как на волнах, разводя руками, пропуская шаги и напевая что-то на странном языке. Но звучало это мелодично и довольно весело.
Кажется, сегодня у многих из нас была причина запеть… кроме этой крысы. Бедный зверек умирал со страдальческими глазами.
Я вернулась в свою комнату и перерыла весь шкаф. Ни одно платье не вызвало радости, и поэтому я отправилась на Большой базар. Проходя через сад к воротам, я заметила человека, которого уж точно не хотела бы видеть, – Хадрита, в парче и с небрежно повязанным бордовым клетчатым кушаком.
Я опустила глаза, пытаясь сделать вид, что не замечаю его. Но Хадрит свернул в мою сторону и сказал:
– Я искал тебя, милая. Где ты была?
Я старалась избегать его взгляда, он всегда был так проницателен.
– У меня был тяжелый день.
– О, я знаю. Ты скакала туда-сюда между нами и лагерем твоего брата. Ты, похоже, лучше меня справляешься с отцовской работой. Ты могла бы стать первой женщиной – Великим визирем.
Смех Хадрита обратился в издевательскую усмешку. Пусть теперь насмехается сколько угодно, завтра я буду выше него.
– Я сейчас занята, – ответила я. – Было приятно поговорить и все прочее, но если ты не против, мне надо идти.
Он приподнял пальцем мой подбородок, глядя сверху вниз твердыми, как алмазы, глазами.
– Приходи ко мне перед вечерней молитвой.
– Я правда не могу сегодня…
– Это очень важно. Очень и очень.
– Хадрит, я бы пришла, но.
– Разве я не сказал «очень важно»? Или ты не любишь меня? Почему ты отказываешься?
Он скрестил руки на груди.
– Хорошо, я зайду. Но не смогу остаться надолго.
– Ну, вот видишь? Упрямство со мной не работает. В будущем побереги свои слова и мое время.
Мне хотелось обозвать его сыном тапка, как сказали бы в силгизских краях, но я решила проглотить раздражение и заняться своими делами.
На парчовом ярусе Большого базара, обнаруженном в конце утомительного подъема, портной снял с меня мерки и пообещал изготовить ближе к полудню нечто великолепное. Огромное разнообразие тканей, украшений и образцов потрясало мой и так утомленный мозг, и поэтому я позволила выбирать ему. Поскольку все состоится уже завтра, большой свадьбы не будет, только символическая церемония, но мне все равно хотелось выглядеть лучше, чем когда-либо. Празднества устроят, когда Кярс вернется и узнает, что девушка, которую он когда-то называл «тупой дикаркой с лапками-тростинками», теперь стала его женой. Хотя это было не самое худшее из того, что он говорил. «Ты же знаешь, я в любой момент могу тебя взять. Просто я тебя не хочу». К счастью, с возрастом он оставил свои насмешки.
Я покинула Большой базар и пошла на площадь Смеха, чтобы получить от Эше стихи – нужно было как-то успокоиться после произошедшего.
