Беко со словами: «наконец-то», поворачивался к стенке и начинал храпеть. Наш цокольный этаж создавал лишь иллюзию защищённости – помню, как на «Мельнице» мина по касательной выбила приличную дыру в бетоне на уровне головы, только что спящего рядом счастливчика, который за пару секунд до этого вдруг решил почесать пятки. Он отделался контузией и ранением спины.
Прилёт мины на «Мельницу» (фото из личного архива А. Доброго)
Ещё один случай «счастливого спасения» произошёл перед моим приездом. Ребята, после боевых, сидели в «Домике Колючего», пили чай и смотрели в разбитое окно. Решали, кто же из них, наконец, забьёт его фанерой, потому что ощутимо сквозило, а температура не сильно отличалась от улицы. Как вдруг, 82-ая мина пробивает крышу и чудом вылетает в то самое окно – взрыв, ребята на полу, без чая, но живые! По этим причинам мы и поменяли места проживания, всё же озаботившись своей безопасностью и сохранением тепла.
Не всегда обстрелы заканчивались так просто. Среди ночи к нам прибежала пожилая женщина и, задыхаясь от волнения и страха, позвала на помощь к мужу, раненому очередной порцией украинских мин. Мы смогли вовремя доставить его в госпиталь, он выжил и, через месяц, вернулся к своей любимой, с которой бок о бок прожил не один десяток лет. А вот одну старушку спасти не успели – ребята вытащили её из-под завалов собственного дома, принесли к нам, мы перевязали, вкололи антишок, Пятница под обстрелом отвёз в больницу, но она всё равно погибла. А сын её, уже в годах, повредился умом. Мы наблюдали удары «Градами», «Ураганами» и тяжёлой артиллерией по жилым домам, что никак не могло быть «случайностью». Но, однажды, насчитали более восьмидесяти мин, выпущенных из Песок по нашему болоту, которые с чваканьем шлёпались в жижу, не взрываясь – и это тоже не случайность.
12-ого января я уже вышел на позицию «Гараж» у взлётной полосы, напротив диспетчерской вышки, которую звали просто «Башня». Стояло условное перемирие, мы шли по дороге днём, не скрываясь. Сильное и странное впечатление было от вида чёрных, обмороженных подсолнухов на ярком, белоснежном поле. Там я и познакомился с Пятницей – мы разговаривали, вспоминали Питер, смотрели на достаточно близкие миномётные разрывы. Мне объясняли расположение наших и вражеских позиций, причудливо разбросанных по огромному взлётному полю, указывая вероятные направления ударов противника, учили слушать технику, узнавать выход различных калибров.
Закат над лётным полем (фото из личного архива А. Доброго)
К вечеру стрельба усилилась. Мы вышли прощаться – небо полыхало изумительными, сумасшедшими красками, что захватывало дух! Величественный закат, густой, багровый, растёкшийся, подобно стали под нависшими, тяжёлыми облаками, заснеженное поле с контрастом чёрных подсолнухов и близких разрывов, словно в замедленной съёмке, взлетающие комья земли, создавали поистине ошеломляющую картину – хотелось протянуть руку, потрогать, не доверяя глазам!
