style="font-size:15px;"> Дабы не мешать малышне сходить с ума, я уселся на скамейку, под шведской стенкой, откинул голову, оперся затылком о перекладину и задремал. Разбудила меня тишина. Открыв глаза, я увидел, что вся взъерошенная, взмокшая, растрепанная ватага ребятишек, стоит передо мною, молча меня разглядывая.
– Что… что стряслось? – всполошился я.
– Звонок, Александр Сергеич, – загомонили они.
– А-а, ну так… свободны!
Их как ветром сдуло. А я, подобрав, валяющийся на полу журнал, поплелся в учительскую. На экзекуцию. Там меня в коридоре с торжествующим видом уже поджидала завучиха.
– Пройдите к директору, будьте любезны.
Я вошел в кабинет, а Шапокляк просочилась за мною, и дверь перегородила тщедушным тельцем. Кроме нас и Пал Палыча, присутствовали Виктор Сергеевич, понуро сидевший в углу, и Серафима Терентьевна, с распухшими от слез глазами. Довели девочку, сволочи…
– Вот, Павел Павлович, – начала завучиха, не покидая своего поста на входе. – Начало трудового пути молодого специалиста… Сначала он нам цирк устроил во время вчерашнего педсовета… Потом – принес на торжественную линейку бутылку водки и забросил ее в кусты, когда мы ее увидели… И между прочим, – завуч зыркнула на директора, – это вы, товарищ Разуваев, помешали мне извлечь это вещественное доказательство… А кончилось тем, что учитель трудового воспитания извлек бутылку водки сам и напился на рабочем месте! А у него, хочу напомнить, сегодня занятия с десятым «Б»!
– Виктор Сергеевич! – всплеснул руками директор, нахмурив брови на трудовика. – Ну как же так!
Тот виновато пожал плечами и вжался в спинку стула.
– Товарищ Курбатов, конечно, виноват и мы обязательно разберем его проступок, но в сегодняшнем инциденте его вина лишь частичная. Водку в школу принес Данилов… – продолжала накидывать навоз на вентилятор завучиха. – Верно, Виктор Сергеевич?
Понурый алконавт обреченно кивнул.
– Это как же! – выдохнул я. – Вы такое городите? Да вы подумайте, если бы я захотел водку пронести, зачем бы я ее в кармане держал?! У меня же сумка с собой!
– А ведь, верно, Эвелина Ардалионовна, – неожиданно вдруг поддержал меня Разуваев. – Здесь что-то не сходится…
– Виктор Сергеевич! – взвыла Шапокляк, нависая над трудовиком. – Объясните! Я жду…
Тот покряхтел, поохал и выдал:
– Моя это бутылка… Физрук ее у меня из кармана вытащил, чтобы не разбилась…
Мотивы, конечно, мои были несколько иными, но я не стал возражать. Да и, хрен, сейчас, что докажешь.
– Ну вот все и разъяснилось! – обрадовался директор.
– Это еще не все! – заявила завучиха, которая, похоже, меня конкретно возненавидела. – Есть еще два факта, объяснить которые, товарищу Данилову, будет потруднее.
– Какие еще факты? – устало вздохнул Пал Палыч и ослабил широченный галстук в нелепый ромбик.
– Он допустил курение
