только мы выйдем из зоны покрытия капсулы, дезинтеграторы превратятся в бесполезные коробочки. Я обследовал нашу капсулу, но ничего подходящего, чтобы превратить в оружие, не нашел. В очередной раз я попытался разобрать кусок внутренней панели, чтобы добраться до стального остова капсулы. В любом случае там должны какие-то перемычки, металлические штанги или фермы, усиливающие конструкцию. За этим занятием меня застала вернувшаяся с пробежки Ната. Очередной раз наткнувшись на гладкое металлическое покрытие без перемычек или каких-либо конструкций, я на чем свет стоит материл потомков, придумавших такую хреновую конструкцию.
– Что ты делаешь, Максим, зачем разбираешь внутренний термослой? Ядру придется усилить распад дейридиума, чтобы компенсировать потерю тепла.
«Ядром» в капсуле, да и в самом звездолете «Последний шанс», назывался двигатель.
– Ищу металлический стержень, чтобы приспособить его под оружие. Когда твои навороченные дезинтеграторы перестанут действовать, мы останемся без оружия. Как пробежка, – из вежливости поинтересовался я у девушки. Шлем она деактивировала, от ее лица несло паром, капли пота усеивали лицо.
– Вчера и сегодня уже лучше, ты оказался прав, физически я очень слаба. Если потренируюсь пару недель, думаю, смогу выдержать твой темп.
Ната прошла и присела на краешек противоперегрузочной капсулы. Слушая ее самоуверенный тон, я внутренне усмехнулся: мой темп она хочет выдержать, как бы не так. Но нельзя отбивать желание тренироваться, иначе придется тащить ее на себе. Странно, но никакого интереса она у меня не вызывала, и это при моей любвеобильности. Худая, практически без видимой груди, с по-мальчишески плоской попой. Хотя, нужно отдать должное, на мордашку девушка очень даже ничего. Раньше я не замечал веснушек, но теперь видел их довольно ясно. Такие девушки в старом мире мне встречались повсеместно: тихие, ничем не выделяющиеся, но с правильными чертами лица. Не было в ней той женственности, что заставляет думать, как о женщине.
Отказавшись от идеи найти что-то стоящее, я направился к синтезатору, чтобы проглотить обеденный батончик и обмануть желудок. Сидящая на краешке капсулы Ната заерзала, когда я остановился и впился взглядом в ее пятую точку.
– Что там такое, испачкалась? – Ее щеки залил румянец, говорящий, что ничто женское ей не чуждо. Но не ее худосочная задница привлекла мое внимание, а сама капсула, на которой она сидела.
– Ната, как крепится этот кокон к полу?
– Я не знаю, это инженеры занимаются такими вещами, мое – дело пилотировать.
Подойдя к противоперегрузочной капсуле, я потрогал ее руками: материал мягкий, что-то среднее между кевларовой тканью и тканью парашюта. Но внутри явственно угадывался скелет, на которой весь материал и крепился. Ножа, чтобы вспороть ткань и добраться до скелета, у меня нет, но есть дезинтегратор. Установив его на резку на минимальную мощность, начал обнажать
