вглубь города. Показав Богдану на дикаря, шепнул:
– Похож на лазутчика, да и светлее он, чем остальные. Понаблюдаем за ним, но упускать его нельзя, мне он нужен живым.
Акрам заметил нас: прервав торг, устремился ко мне:
– Макс Са, дикари принесли мясо. Мы же можем торговать с ними?
– Конечно, желательно не обижать их, не надо делать из них врагов. Ты продолжай, Акрам, я просто понаблюдаю.
Окрыленный моими словами, градоначальник вернулся к дикарям, молча ожидавшим продолжения торга. Интересующий меня лазутчик тихонько прошел еще дальше, уже скрывшись за углом дома.
– Богдан, бери его в плен живьем. Только тихо, не надо привлекать внимание дикарей, не хотелось бы убивать кого-то. Или всех…
Бесшумно для своих габаритов Богдан стремительно исчез в переулке. Оттуда донесся сдавленный вскрик, заглушенный голосами дикарей и Акрама. Следовало спровадить покупателей, пока они не хватились потери.
– Акрам, уступи им, от их криков у меня разболелась голова.
Градоначальник без спора выложил три ножа: взвыв от радости, дикари похватали свою добычу и мгновенно ретировались через дверь, пока Акрам не передумал. На месте торга остались туши животных, лежащие на шкурах. Закрыв за ними дверь, воины закрыли массивный засов, возвращаясь к горе мяса. Акрам деятельно раздавал указания о дальнейшей судьбе мяса, поглядывая в мою сторону. Кивнул ему, одобряя действия: ему лучше знать, что делать с провизией.
Меня же интересовал лазутчик.
Вернувшись в свой дом, обнаружил пленного без сознания и стоящих рядом с ним Богдана и Баска.
– Богдан, просил же тебя аккуратно!..
Присев, пощупал пульс: сердце билось нормально. После нескольких оплеух, дикарь заморгал, приходя в сознание. Он рванулся встать, но мощная длань Богдана пригвоздила его к каменному полу.
– Ты понимаешь меня? – спросил я пленного, у которого на темени выросла угрожающих размеров шишка. Ошарашенно оглядываясь, пленный залопотал на непонятном наречии.
– Может, позвать Акрама? – Борд появился так бесшумно, что я вздрогнул от его голоса.
– Ему не доверяю, нужен кто-то другой.– Я уже собирался послать за парочкой воинов на стене, они тоже вступали в контакт с дикарями.
– Du verstehst mich? (ты понимаешь меня) – голос Наты звучал невероятно красиво, хотя слова были угловатыми, ломаными.
– Ich verstehe (понимаю),– вырвалось у пленного, но после этих слов он замолчал. Напрасно Ната пыталась добиться от него сведений, пленный упрямо мотал головой, лепеча на непонятном языке. Больше получаса пленный хранил молчание: не помогли ни просьбы, ни угрозы.
– Макс Са, дай мне потолковать с ним,– прогудел низким голосом Богдан, выведенный молчанием пленника.
– Он мне нужен живым, помни об этом,– предупредил гиганта, потянувшегося к съежившемуся дикарю. Потянул за собой Нату на улицу: ей не надо видеть меры
