заметила она наконец. – Пить не надо. Это дело такое – смешаешь то и то, получится дрянь какая-нибудь.
«Чего смешаешь-то? – подумал Стас. – Женщину с водкой? Действительно, лучше не смешивать».
– Ну, тогда давайте я вас поцелую, что ли? – спросил он неловко, не представляя, что нужно делать дальше. Никогда прежде он не думал, что станет затесываться в женихи таким вот странным способом.
– Вы меня поцелуете? – не поверила Майя. – Зачем?
– Как – зачем? – неожиданно рассердился Стас. Не привык он выглядеть дураком. Никогда никому не позволял над собой смеяться. – Разве мы не пришли к соглашению?
– О витаминах? – на всякий случай уточнила Майя, решив, что кто-то из них точно сошел с ума.
– О каких витаминах? – удивился старший лейтенант.
– О которых мы должны были срочно поговорить.
Половцев молчал целую минуту. Но, в конце концов, он все же работал оперативником, хотя в настоящее время и находился слегка не в форме. Поэтому, когда минута прошла, он попросил:
– Дайте-ка мне ту записку, которая привела вас сюда в столь поздний час. И вообще, не пора ли нам перейти на «ты». А то глупость какая-то выходит – почти поцеловались, а все «выкаем».
– Ладно, – легко согласилась Майя, которая и сама об этом давно подумывала. – Разрешаю говорить мне «ты».
И она протянула ему записку.
Половцев развернул, прочитал и неожиданно громко выругался:
– Твою мать!
– Старший лейтенант! – возмутилась Майя, при которой никогда еще не ругались так нагло и откровенно. – Что это вы себе позволяете?
– Мы перешли на «ты», – напомнил он, повеселев.
Да, он испытал огромное облегчение, потому что написал вовсе не то, чего от него ждали. Однако, как ни странно, к этому облегчению примешивалось и разочарование. А что, если бы все получилось? Неужели он действительно мог бы жениться? Вот на этой самой девице, которая смотрит на него, как медсестра на больного, самовольно отцепившего от себя «лишние» трубки.
– Стас, что ты себе позволяешь? – спросила Майя. Ей было непривычно называть Половцева по имени и на «ты», но ей это понравилось. Пожалуй, ради такого дела стоило прогуляться ночью по улице. – И объяснишь ты мне наконец, что за срочность разговаривать про витамины? И почему ты Сильвестра прогнал?
Половцев, прознав, что он не сделал предложения руки и сердца, заметно ожил, охамел и снова стал похож сам на себя.
– Хотел тебя поцеловать, – сказал он уже безо всякой робости. Ибо сейчас это было как бы не всерьез. Он бравировал, а за бравадой легко спрятать подлинные чувства.
– Ну, ладно, поцелуй, – неожиданно для него согласилась Майя. – Надеюсь, от тебя не слишком несет перегаром?
Половцев с сияющими глазами подступил к ней, сильной рукой обнял за талию, как будто собирался вести ее в вальсе, и сказал:
– Если не понравится, стукни меня по голове.
В
