если там всё ясно, как божий день?
– Ты справишься. Я верю в тебя.
Альберт Павлович дружески похлопал меня по плечу и отправился восвояси безмерно довольный собой и жизнью, ну а я безо всякого аппетита пообедал и потопал на военную кафедру, где в кабинете за номером двадцать пять вёл приём студентов второй мой куратор – Георгий Иванович Городец.
Разнообразия ради тот оказался в приподнятом расположении духа и к писавшемуся вчера до позднего вечера отчёту о моём общении с заокеанскими соискателями придираться не стал, даже уточняющих вопросов задал всего два или три.
– Удовлетворительно, – сказал он в итоге, убирая листки в сейф. – Твои предложения?
– Думаю, имеет смысл им выпивку и дальше поставлять. На этой почве можно завязать приятельские отношения.
– Действуй, – одобрил эту мою идею Городец.
– Только я на Кордоне набегами бываю… Там бы резидента завести, чтобы постоянно их опекал.
– Есть и такие, – признал Георгий Иванович, не став разводить на пустом месте секретность, – но на прямой контакт с иностранцами они не пойдут. Это на тебе. – Он достал из сейфа перетянутую аптечной резинкой пачку банкнот, отсчитал десять пятидесятирублёвых купюр, после недолгих колебаний присовокупил к ним ещё две и кинул их на стол. – Держи на оперативные расходы. Но из роли не выпадай, торгуйся за каждую копейку.
– Думаете, понадобится? – уточнил я, пересчитывая деньги. – Револьверы я на себя оформил, сам за них рассчитаюсь.
– Понадобится, – с усмешкой подтвердил куратор. – Не сомневайся даже!
– Дают – бери, бьют – беги, – процитировал я народную мудрость, сунул стопочку сложенных надвое банкнот в бумажник и составил расписку о получении шестисот рублей, потом сказал: – Вот ещё что, Георгий Иванович! Сможете замолвить за меня словечко перед Вихрем?
Майор Городец усмехнулся в прокуренные усы.
– Никак в оперчасти вакансия появилась? А Звонарь в курсе, что ты от него уйти собираешься?
Я растянул губы в улыбке, показывая, что оценил шутку, и сказал:
– Да просто одно дело на доследование вернуть нужно. Возникли, понимаете, обстоятельства…
Куратор нацелил на меня указательный палец.
– Аспирант Рогоз, драка, лёгкие телесные повреждения. Так?
– Так, – подтвердил я.
– Работай, препятствий тебе чинить не станут.
– Та-а-к! – протянул я, набычившись. – А нельзя разве всё обстряпать было, пока расследование инцидента шло?
Георгий Иванович развёл руками.
– Аспиранту изменила девушка, и он поколотил товарища, наставившего ему рога, – что там обстряпывать было? Этот ревнивец подал заявление о переходе в структуру, которой, по мнению нашего общего знакомого, подобного рода специалисты совершенно ни к чему, когда дело уже спустили в студсовет.
