Особенно это было актуально, если родители хотели, чтобы их дети стали программистами, инженерами или физиками-ядерщиками. Впрочем, и помимо этого к Лилии Александровне претензий хватало по поводу домашних заданий, сочинений и т. д. По этой причине наши папы и мамы, недовольные методикой учителя, приходили с ней разговаривать по этому поводу и высказывать своё однозначное возмущение.
И если вы думаете, что хоть один из этих серьёзных разговоров с ней у наших родителей увенчался успехом, то нет. На любой аргумент весом с молоток находился ответ Лилии Александровны с кувалду. По крайней мере моих точно она смогла убедить, что это не от меня требует невозможного, а, наоборот, я ни черта ни на что неспособен. Мои восприняли это как призыв к действию и заставили терпеть. Другие же родители хоть и приняли её аргументы к сведению, но сделали это скрипя зубами, потому что проблема по сути не решалась. Мы продолжали тратить на русский язык непропорционально много времени в сравнении с другими предметами.
Но в один момент терпению группы некоторых родителей на собрании пришёл конец. Обговорив всё с чадами, они поставили вопрос о том, что от Лилии Александровны пора отказываться. Классный руководитель с их доводами согласился и предложил проголосовать на следующем собрании, быть ли ей нашим учителем русского или нет? Как только об этом сообщили классу, радостные крики на весь кабинет были, в том числе и с моей стороны. Но больше всех были рады трое учеников: два мальчика и одна девочка. Один из пацанов Дима был моим лучшим другом, другой оказался как раз Ярик, а с той девчонкой Лерой мы очень тесно общались. Против же были отличницы, совершенно не радовавшиеся тому, что уровень их знаний с более слабым учителем упадёт, а Лилия Александровна объективно была лучшей во всей школе.
Родители отличников тоже, разумеется, были против того, чтобы знания их детей падали качеством только потому, что кто-то не успевает за остальными или кому-то учитель не нравится по личным причинам. Уж каким образом они в итоге сумели убедить остальных, что Лилию Александровну нужно оставить, я не знаю. Но факт остаётся фактом.
После того, как на следующем родительском собрании учителю вынесли вотум доверия, а предки доложили о результатах чадам, мне от Димы прилетело знатно, мол, я предатель, потому что мои родители проголосовали против замены учителя. Спорить с ним не стал. Предатель? Ну ладно, хорошо! Просто всё дело было в том, что Лилию Александровну я тоже тогда не любил, как и остальное большинство класса, но особо не жаловался родителям про её методы обучения, как и остальное большинство тоже не ябедничало, хоть на уроках и скрипело зубами. Более того меня отец бы наверняка одарил подзатыльником, начни я ему рассказывать, как плохо и тяжело с ней учиться. Наоборот, заставит в три раза усерднее сесть за учебники и получить в следующий раз четыре, а не три, нежели поведётся на моё нытьё о плохом учителе. Но что Диме и другим «оппозиционерам» рассказывать теперь, чего оправдываться, если
