стоившее ему крыльев… Об этом знали даже глухонемые. Захватив западные горы Аноры всего за каких-то три дня, генерал Эвертон «уговорил» населяющих их ведьм признать власть нашего императора и вступить в состав империи… а затем возлёг с одной из них. Кто чего только не говорил – и про приворот, и про насилие, и про истинную пару, но суть оставалась сутью: генерал провёл ночь с одной из горных ведьм, а проснулся уже без крыльев. Без возможности обратиться зверем, то есть. Будь на его месте кто угодно другой, и это было бы славной местью ведьм, а так… горы перестали существовать. На их месте теперь Огненная пустошь, пламя в которой не утихает по сей день, шесть лет спустя. А ведьмы… нет их больше. Ни одной горной ведьмы на весь Эинир. Говорят, генерал убивал их долго, больше двух лет, до смерти пытая каждую и изо всех сил стараясь вернуть утраченное… Не вернул. Но даже без крыльев и доступа к звериной сущности Роэндар Эвертон сумел сделать по сути невозможное и сохранить положение первого генерала, лучшего из лучших, незаменимейшего мага и непобедимого воина.
Лучше него не было.
Хуже него не существовало.
– Вижу, рады, – сухо изрёк страшнейший из драконов, вдоволь насладившись нашими белыми от ужаса лицами.
Не было шепотков, не было вздохов изумления, не было неосознанных попыток броситься прочь – нас парализовал страх.
В следующее мгновение случилось непредвиденное.
Мне показалось, что глаза нового ректора полыхнули рыжим пламенем, но не успела я даже обдумать это, как монстр молниеносно повернул голову и из всей толпы, из тысячи адептов посмотрел на меня. Чётко на меня. Не ища, не вглядываясь, он просто словно что-то почувствовал и безошибочно отыскал меня…
Вздрогнув всем телом, я чуть не умерла вот прямо там же. Перед глазами всё поплыло, сердце сжалось до невозможности сделать следующий вдох, а затем забилось быстро и неровно, и словно кровь вскипела, и кожа покраснела везде и разом, и захотелось броситься прочь и одновременно стоять и не шевелиться, и…
Когда я пришла в себя, он уже не смотрел на меня. Кажется, наш зрительный контакт не продлился дольше секунды, но для меня прошла целая вечность, я умирала и воскресала раз за разом, растворялась в небытии и становилась целым миром, успев переосмыслить всю свою жизнь и попрощаться со всеми хорошими людьми, которых когда-либо встречала.
Всю твёрдую прохладную речь нового руководства я благополучно прослушала, до самого окончания представления глядя себе под ноги, хмурясь и всё пытаясь понять, почему так странно и бурно отреагировала на простой взгляд. Он же, кажется, даже не узнал меня. Неужели я настолько сильно неконтролируемого его боюсь?
Нас отпустили через десять минут. Академическую площадь лорд Эвертон покинул первым, широко ушагав в замок. И стоило ему исчезнуть из поля зрения, как всем нам даже дышать стало легче. Слаженный облегчённый
