поездок оставлял наследного принца наместником. Тем самым нынешний император постепенно отстранялся от внутренней политики и прокладывал для принца путь к трону, дабы наследник не встретил никаких трудностей. Но когда пробил час унаследовать трон, принца все равно охватило смятение, и он не знал, что следует делать.
– Всему, что должно, я тебя уже научил, – бесстрастно продолжал Шэн Сяо, не глядя на него. – Что до прочих… Чжан Бо и Кун Юй будут тебе полезны. Чжао Куань еще в темнице по ложному обвинению. Ты освободишь его, а семью Чжао восстановишь в правах, и тогда ради тебя он пойдет на все. Сыновья покрывают отцов, потому в будущем не отзывайся обо мне плохо, однако же Ян Дун – настоящий подхалим и подлец, опасный для государства, и с ним нужно покончить. За последние годы он потерял всякую меру, и мозги его заплыли жиром. Считай мои наставления новогодним подарком.
Наследный принц приник к земле в поклоне:
– Отец-император, как говорят, «весна в цвету, осень в изобилии», а вы еще полны сил…
Шэн Сяо улыбнулся.
– Неужели ты надеялся заставить меня трудиться до глубокой старости или пока я не почию с миром? Твой дядюшка полвека провел в тревогах и заботах, уж пожалей меня. Высочайший указ о передаче трона на руках у Чжан Бо и Фэн Чуня, у каждого по копии. Почтенный Фэн был ближайшим другом твоего отца и защитит тебя – бояться нечего.
Глаза наследного принца покраснели.
Шэн Сяо заложил руки за спину, посмотрел в сторону Чиюань и вдруг спросил:
– Ты еще помнишь, как умерли твои родители?
– Ни на день не смею забыть!
– Хорошо, – кивнул Шэн Сяо. – Ты уже взрослый и сам найдешь свой путь. Ступай. Пламя Чиюань угасает, но жар еще остается. Мешкать нельзя, иначе навредишь своему здоровью.
– А как же вы?
– Я еще задержусь на несколько дней, – отмахнулся Шэн Сяо. Он не стал больше ничего объяснять и лишь добавил: – Государству не жить без правителя. В столице полно дел. Возвращайся без промедления.
Император Цичжэн был хозяином своего слова и не повторял дважды, а потому наследный принц не посмел ослушаться высочайшего повеления и нехотя побрел обратно. Дойдя до межевого камня, он не удержался от того, чтобы обернуться напоследок и еще раз взглянуть на дядю – тот сидел на земле перед мечом.
Ни с того ни с сего принца охватило мрачное предчувствие: не расстаются ли они навеки? Он тряхнул головой, понимая, что ему снова стало дурно от жары. Принц преклонил колени у межевого камня и по всем правилам, со всем тщанием поклонился фигуре в черно-алом, после чего поспешил в столицу навстречу судьбе.
Отослав наследного принца, Шэн Сяо приказал дворцовой страже возвращаться на свои посты и дожидаться дальнейших распоряжений. При нем остался лишь страж-шивэй.
Сгущались сумерки. Страж встал позади Шэн Сяо, поглядел по сторонам и, убедившись, что никого нет, опустился на колени. Припав к земле, он весь сжался, скорчился. Его доспехи и
