это время куртизанка находилась в своей зимней приемной, благоухающей духами, украшенной драгоценной мебелью. Она была занята выслушиванием признаний в любви, которые расточал ей юноша, сидевший у ее ног. Она теребила дерзкой рукой его мягкие черные волосы, а он с пылающим страстью взглядом говорил ей о своих нежных чувствах. То был Тит Лукреций Кар.
С самого детства проникнутый учением Эпикура, он применял в жизни наставления своего учителя и не желал серьезной и глубокой любви, когда
…Возвращаются вновь и безумье, и ярость все та же,
Лишь начинает опять устремляться к предмету желанье.
И поэтому он искал любовь легкую и кратковременную,
…чтобы стрелами новой любви прежнюю быстро прогнать.
Но это ему не помешало кончить жизнь самоубийством в сорок четыре года и, как все заставляет предполагать, именно от безнадежной и неразделенной любви.
Лукреций – юноша привлекательный, очень талантливый, был богат и не скупился на траты для своих удовольствий. Он часто приходил провести несколько часов в доме Эвтибиды. Его, остроумного и приятного собеседника, она встречала с большей любезностью, чем других.
– Итак, ты меня любишь? – кокетливо говорила куртизанка юноше, продолжая играть его локонами. – Я тебе не надоела?
– Нет, я тебя люблю все сильнее и сильнее, так как любовь – это единственная вещь, которая по мере обладания ею не насыщает, но только разжигает желание в груди.
В эту минуту раздался легкий стук пальцем в дверь.
– Кто там? – спросила Эвтибида.
Послышался негромкий голос Аспазии:
– Прибыл Метробий из Кум…
– Ах! – радостно воскликнула Эвтибида, стремительно встав с кушетки и заливаясь краской. – Он приехал?.. Проводи его в экседру… Я сейчас приду.
И обращаясь к Лукрецию, она торопливо заговорила прерывающимся, но очень ласковым голосом:
– Подожди меня… Я сейчас вернусь… и если известия, принесенные этим человеком, будут те, которых я страстно жду уже в течение восьми дней, если я утолю сегодня вечером ненависть желанной местью… мне будет весело, и часть этого веселья перепадет тебе.
С этими словами она вышла из приемной в сильном возбуждении, оставив Лукреция в состоянии изумления, недовольства и любопытства.
Покачав головой, он стал в глубоком раздумье ходить взад и вперед по комнате.
Буря бушевала, и частые молнии наполняли приемную мрачным сиянием, мощные раскаты грома потрясали дом; шум града и дождя слышался с необыкновенной силой между раскатами грома, а северный ветер, яростно бушуя, дул с пронзительным свистом в двери, окна, во все щели.
– Юпитер, бог толпы, развлекается, показывая образцы своего разрушительного могущества, – прошептал юноша с легкой иронической улыбкой.
Походив еще некоторое время по комнате, Лукреций сел на кушетку и, как бы отдавшись во власть ощущений, вызванных в
