окружающей среды.
И менять привычные условия рискованно потому, что реакция организма может впоследствии сделать тебя не тем, кем хотелось бы. Например, под влиянием повышенной для тебя температуры произойдёт выброс фермента, и ты в ближайшем будущем рискуешь стать мужиком, даже если тебя посадят в бочку со льдом.
Поэтому неизвестно разрешат ли мне совершить путешествие именно сейчас, даже если я должен ехать на юг и в будущем всё равно собираюсь становиться парнем. Натуральная детерминация происходит с человеком после семнадцати лет. Но искусственно её проводят заранее, при приближении к этому возрасту, чтобы наверняка не упустить момент.
Итак! Не выказывая удивления или особых возражений против цели осмотра, группа детерминологов под взглядом доктора Михе исследовала моё бренное тело. Взяли кровь на гормоны (считая эту дозу, из меня сегодня выкачали уже литра два…), зарегистрировали уровень активности гипоталамуса и гипофиза (уже память терять начинаю от просвечивания мозгов…), рассмотрели под ультразвуком гонадоэмбрий (мои кишки уже оглохли…). И молча отпустили, ничего не сказав.
Время близилось к четырём часам вечера. Я еле шёл за своим проводником, тощим Михе. Он не посвежел за всё это время, а также не выглядел более уставшим, чем был утром. Видимо, работа куратора Ассоциации квазиантропной охоты сама по себе является бременем.
– А когда будут результаты? – слабым, тихеньким голоском просипел я ему в белое плечо.
– Через полчаса вы получите полный паспорт. А также, конкретно, и заключение о возможности смены климатического пояса, – безэмоционально отвечал он.
– А куда мы идём?..
– В зале ожидания вас уже ждёт господин Мичлав.
Я едва ли не спросил «А кто это?».
В просторном зале под парящей стеклянной крышей, в обилии света и чистого, не пахнущего медикаментами, воздуха можно было сесть на мягкий диван! Я так обрадовался, что без стеснения рухнул рядом с Мичлавом и не испытал неловкости перед доктором, когда наставник приветственно взболтал меня за плечи.
– А вот и ты! Зелёный, тощий, с синими губами, трясущимися руками! Прислонись, малыш, к стенке – скоро поедем. Ну что?
Вопрос адресовался Михе. Тот опытным движением шагнул назад, когда Мичлав поднялся ему навстречу. И они отошли в сторону, чтобы поговорить без моего участия.
Я же лениво отметил про себя, как же разнятся люди: худой и прямой, похожий на белую линейку, доктор с лысой головой и Мичлав, широкий, чёрный, мощный и высоченный, как колонна. Первый даже стоит как-то сухо. А второй, без каких-либо реверансов перед окружающими, расширяет личное пространство, красноречиво выставляя напоказ рельефные голые локти.
А за блестящим стеклом панорамных окон тем временем простирался успешный район Вехема, членом которого я должен стать уже совсем скоро. А пока этого не произошло, ненадолго прикрою глаза…
– …Эй,
