жутко напился, пока вещи собирал. В столе лежал подаренный кем-то сто лет назад коньяк – уставшему Матвею много не надо было. С пол-литра он был в сопли. Ира, коллега Матвея, которая давно уже положила на него глаз, не бросила товарища. Дотащила до своей машины. Довезла до дома. До своего – какая разница, где проспится пьяный коллега.
Матвей страдал, рыдал и жаловался. Накопилось. Накипело. Взорвалось и вылилось наконец. Ира жалела Матвея. Так оно как-то само собой и случилось – поцеловались. А после и всё остальное. Далее продолжилось. Потому что дома умирала жена Татьяна, а Ирина стала отдушиной.
Таня умерла. Матвей понял, что дела его плохи. Что надо начинать сначала. Ира была готова жалеть и поддерживать, но, кажется, не была готова начинать что-то новое вместе. Просто исчезла с радаров. А он уже и Сашку с ней познакомил. Может, зря? Может, дурак, что познакомил? Кто больше пострадал от этого знакомства? Ира, которая испугалась. Одно дело, знать. И совсем другое, увидеть. А тут ещё и переезд Матвея в частный дом.
Или он плохо поступил с сыном, который недавно потерял мать? Себя проявил, как предатель, да ещё словно Сашку к предательству попытался склонить.
– Пап… – прервал размышления Матвея сын. – А вы с Ирой поженитесь теперь?
– Что? А, нет…
Матвей даже рассмеялся такому предположению. Смех был невесёлым, с горечью.
– Нет, Саня. Теперь уже точно нет.
– Жаль. – заметил Саша. – Ты не думай. Я тебе желаю счастья, пап. Ты у меня ещё вполне ничего.
– Ну, спасибо. – усмехнулся Матвей. – Всё будет хорошо. Будем ещё счастливы. И я, и ты. Всё наладится. Просто временно пока… вот так.
Саша внутренне посочувствовал отцу и поклялся себе, что постарается принять случившееся. Не смерть мамы, конечно, – этого он пока никак не мог себе представить. Как вообще принять такое горе? Но сложную финансовую ситуацию, переезд, дом вместо квартиры – это Саша постарается принять. Ему скоро четырнадцать. Не младенец уже. Хватит сопли распускать, его же не в интернат отдали, в самом-то деле.
Вообще, про интернат у него бы и мысли сроду не возникло. Он просто однажды услышал эту мысль из чужих уст. От соседки по лестничной площадке. Тётя Рита не со зла, а исключительно из заботы сказала Матвею, видя как он разрывается между наполовину беспомощным Сашей и больной напуганной женой:
– Матюха, ну ты бы Сашку хоть пока в интернат специальный отправил, что ли! Так ведь и спятить недолго. А у них там всё приспособлено для неходячих. И платные интернаты, в том числе, есть, – они очень хорошие. А то ты и сам мучаешься, и Сашка тоже в такой обстановке… у меня подруга в соц. службе трудится, могу узнать у неё, как лучше сделать.
Саше тогда показалось, что отец ударит соседку. Хотя тётя Рита помогала: и обед им, бывало, приносила. И с Таней сидела, пока Матвей был на работе.
Не ударил. Конечно, нет. Его отец был не из тех, кто бьёт женщин. Или кого бы то ни было, кто слабее его. Не ударил, но от дальнейшей помощи Риты отказался наотрез. Так оскорбило его предложение соседки. А Саша подслушал,
