были профи. Вспыльчивые, драчливые и любвеобильные.
Сколько в этом правды, я понятия не имела. Доктор Юрд, наверное, знал ответ, но было бы странно подойти к нему и сказать: «Профессор, я вчера завела огненного дракона, и теперь боюсь, что он меня или сожрёт, или изнасилует. Что теперь делать?» Конечно, у меня были знакомые драконоведы, да и друзей-волшебников хватало, к ним я могла обратиться даже с такой просьбой. И хотела, когда вечером пришла в себя. Но потом осознала последствия и передумала. Друзья помогут, без сомнения. А потом замучают просьбами: «Дай дракона на время, у меня курсач не получается». Можно подумать, у меня получается! Да и не в жадности дело, тот дракон сам на ладан дышит, как же я его одолжу? Нет, исключено. Позже – может быть. А пока и речи быть не может. Уж лучше держать его в секрете.
Тем временем Иннар вёл себя тише воды ниже травы. Утром я его вообще не видела. Впрочем, по утрам я имею привычку собираться или в полусне на автопилоте, или в турборежиме со скоростью света. А иногда и всё вместе, как сегодня, потому что домбот таки синхронизировался с медботом, и они сообща решили, что мне нужно как следует поспать. В результате будильник не сработал, и я вылетела из дома за десять минут до пары.
Но даже так мне на глаза попалась корзинка со свежей выпечкой, заботливо завёрнутая в термопакет. А ещё дорожная кружка с кофе. Всё это удобно стояло в прихожей на тумбочке рядом с рюкзаком, так что без завтрака я не осталась, и дракон свою часть соглашения выполнил. В перерыве между парами я оценила, насколько – его круассаны были круче, чем в моей любимой пекарне. И все с разной начинкой – от банальной ванили и шоколада до ягодного желе, на вкус – домашнего. Я даже делиться ни с кем не стала. От такой выпечки и потолстеть не жалко.
И всё-таки Иннар был огненным, а значит представлял для меня потенциальную проблему. Статьи и мои отрывочные знания сходились в одном: рано или поздно огненный дракон выходит из себя, загорается и проверяет хозяина на прочность. Сейчас Иннар, как я думала, не вполне окреп и боится питомника, потому такой смирный. Но что будет, когда он освоится?
Тем временем доктор Юрд закончил со своим синтаксисом, сверился с часами – да-а-а, ещё полпары осталось, у-у-у! И объявил начало семинара.
В групповом чате тут же начался шухер. Никто не готовился, кроме Свена, и мой комм теперь надрывался: «Элька, спасай!»
«Свен, спасай», – написала я.
Свен в первом ряду обернулся и гневно сверкнул очками. Это могло означать как «А раньше ты не могла попросить?», так и «Что, опять?» Но уже через мгновение мне на почту упали сканы перевода. Не глядя, я отправила их в чат.
И только по повисшей вдруг тишине поняла: что-то не так.
«Элька-а-а!» – рявкнул комм голосом Свена. Озвучка текстового сообщения, конечно, потому что Свен благоразумно молчал.
Я уставилась на планшет. Чёрт, не тот чат! Этот тоже был групповым, но открытым, куда имели доступ преподаватели. И теперь доктор Юрд с улыбкой
