не заходил, – помявшись, предложил я. – Он поймет, вы не думайте. Привык уже. С Дуном, конечно, будет посложнее, учитывая, что мы тут застрянем по крайней мере на несколько дней, но…
– Не надо, – решительно возразила дочь кнеса. – Он не виноват, что так выглядит. И они, – она неопределенно махнула рукой в сторону тонкой дощатой перегородки, – они тоже не виноваты. Мне стыдно, что я так вытаращилась на них, но я… О, Мать Рассвета! Я никогда не видела такого!
– Еще бы. Девушкам из приличных унгарских семей, подобных вашей, эту часть жизни не показывают. В сущности, оно и к лучшему.
– Это ужасно, – тихо вздохнула девушка. И, будто собравшись с духом, протянула мне ладошку. – Я ведь так и не представилась, капрал Иассир. Меня зовут Матильда.
– Айден. – Подумав, я коснулся губами шелковистой кожи. – Не лучшие обстоятельства для знакомства, но… Вы не голодны?..
– Пожалуй. – Матильда смущенно опустила ресницы. – Только я не взяла с собой ни монетки, и мне, право, неловко.
– Да бросьте, – не удержавшись, фыркнул я. – Может, я и не кнес, но даме умереть с голоду не позволю.
Я многозначительно хлопнул ладонью по поясу, с благодарностью помянув про себя предусмотрительного товарища, и встал.
– Сейчас принесу чего-нибудь. Или есть особые пожелания? Вы не смотрите, что зал обшарпанный, кухня здесь отменная.
– Ну разве что… – Девушка, поколебавшись, решительно подняла голову. – Вы там, за стойкой, что-то пили, капрал?
– Редкую дрянь, – честным шепотом признался я. – Но весьма крепкую. А что?
– Несите!
– Госпожа де Шасвар, вы уверены?
– Несите! – повторила она, сведя брови на переносице. – Пусть! Дрянь так дрянь. Хуже все равно уже быть не может.
Я пожал плечами и вышел. Хочет бражки по «обновленному рецепту» – да пожалуйста. Что мне, жалко, что ли? Рука снова коснулась пояса, за которым был спрятан туго набитый кошель. Денег не жаль, это правда.
А вот кнесну де Шасвар…
Говорят, болотный шишкокрыл – рептилия ядовитая. Не знаю, голыми руками ловить не приходилось. Но, судя по настоянной на его печенке браге, дыма без огня не бывает.
– К-капрал, ну впустите его… он так просится!
– Изюмчик, брысь! Брысь, побирушка! Госпожа, я все видел.
– А что такое? – эдаким ангелочком воззрилась на меня она, как будто невзначай отпихивая носком ботинка кусок отбивной в сторону двери.
В щель над полом тут же просунулся длинный фиолетовый язык – и мясо исчезло. О да. Наш Изюмчик умеет найти подход к любому, а особенно – к женскому сердцу! Несмотря на внушительные габариты, игольчатую дикобразью шерсть и четыре десятка клыков в два ряда.
– Ну капра-а-ал!
– Если я его впущу, его отсюда уже никто не выгонит, – отрезал я, нетвердой рукой наполняя чарки. – Ваше здоровье!
– В-вы так любезны, – церемонно поклонилась кнесна де Шасвар, расплескав половину на свой
