создал бациллу какую?
Они еще какое-то время обменивались «любезностями», но в общем-то становилось понятно, что ни одна из сторон не знает, что там, на Земле, происходит на самом деле. Очевидно, нужна была разведка. И ни у кого не вызывало сомнений, кому идти. Разумеется, Люцифер – из чистого тщеславия – немного покобенился, дожидаясь, когда с неба прозвучит прямая просьба:
– Ну, тебе там ближе, посмотри сам, потом мне расскажешь.
«Да уж ясно, что мне ближе. Да мои и порасторопней твоих ангелов будут», – торжествующе думал он с удовольствием оглядывая молодцеватый строй отряда разведчиков, уверенно направлявшихся к выходу из ада.
Долго ждать не пришлось.
Разведчики вернулись без потерь, последний тащил на плече какой-то мешок.
– Вот, Ваша милость, нашли.
Черт, на груди которого красовались приклеенные к шерсти знаки отличия, выдававшие командира, широко распахнул поклажу.
– Да ты что. сбежит же, – вырвалось у начальника стражи.
– Не сбежит, – уверенно махнул лапой разведчик. – Вот же гадость какая.
И впрямь, из мешка никто не выбегал, не вылетал, не выползал и даже не испарялся. Разведчик пнул мешок и в нем что-то зашуршало.
– Да не томи ты, – не выдержал Люцифер, – показывай уже!
В мешке оказались какие-то разноцветные обломки и обрывки, неопрятной кучей развалившиеся на полу.
– Ну, и что это?
– Пластик.
Люцифер тихонько посмотрел вверх. Экран тускло светился.
– Ну, Создатель, твое творение?
Сверху донеслось смущенное покашливание:
– Не мое, то есть, не совсем мое… Это они сами, по образу и подобию.
– Ну и как это им вредит?
Две пары глаз воззрились на разведчика.
– Да это я так, для примера принес. А мор у них вот от этого. – И он разжал мохнатый кулак. В кулаке на первый взгляд ничего не было. Но это только на первый взгляд. Если прищуриться, Люцифер мог различать любые предметы, вплоть до атомов и молекул. Тот, сверху, тоже. Оба уставились на лапу, где ясно проступила целая куча крохотных-прекрохотных шариков и комочков.
– А это что? – не сговариваясь, спросили оба хором.
– Пластик.
Дьявол помотал рогатой башкой, но понимания не добавилось. Разведчик тем временем продолжал:
– Люди этот пластик суют, куда хотят. Вот этот, например, из женской косметики. Бабы его на морды мажут, а потом смывают.
– Ну и что? – снова не поняли оба.
– А то, что он в воду попадает и его не видно. А потом они же его и пьют, и едят. А он же – химия. Вот и мрут.
– Мда, – он изо всех сил почесал вилами мохнатый загривок. – И много его?
– Океаны…
Сверху донесся продолжительный вздох.
– Да
