Бойцы части явно обчистили в первую неделю несколько оптовых складов.
Возле ящиков с провиантом валялись изуродованные трупы.
– Зверье, – с трудом выговорил майор.
– Может, и зверье, Сергей Борисыч, – сказал Богданов, догнавший их со своим отрядом у самых ворот. – Но Иваненко-то правильно порвали.
– Ты что несешь?
– Мы тут разговорили одного аборигена. Он сообщил кучу интересного. На третий день тут бойня была. То ли беженцы попытались прорваться на базу, то ли приходили под стены еду выпрашивать. Кто-то самый смелый попытался перелезть через забор. Думали, не будут стрелять. А когда ударили из пулеметов, толпа побежала… Часть тел они свалили в овраг, а еще больше оставили лежать.
Демьянов слушал молча.
– Это еще не все. Через неделю, когда уже было темно, беженцы вернулись. Когда очень хочется жрать, про страх забываешь. И напоролись на минное поле. Уж не знаю, когда наши друзья его успели развернуть, но нам очень повезло, что снега нападало много, и что он не рыхлый.
«А мы ходили по их телам, – подумал Демьянов. – И по неразорвавшимся минам. Да, повезло. Но с машинами надо быть поосторожнее»
Он думал, что все, что можно, уже пережил и увидел. Ан нет. Перед его мысленным взором возникла толпа худых как скелеты людей. Они сгибались, пошатывались от ветра. Передние ряды шли, проваливаясь по колено, но задним доставалась протоптанная дорожка; тысячи пар ног приминали снег, оставляя за собой почти чистое шоссе. Но ненадолго – буран сделает свое дело. Идти нелегко. Слабые отстают: то один, то другой спотыкается, кое-кто валится как сноп на обочину. Некоторые не могут подняться, но никто за ними не возвращается. Вот уже до забора осталось всего ничего…
Луч прожектора режет глаза как ножом – их заметили. С той стороны ограждения тепло одетые и сытые люди не стреляют, а лишь смотрят и ждут.
Вот раздается первый взрыв. Толпа откатывается назад, воя от ужаса и боли. Падают иссеченные осколками – мертвые и искалеченные. Из-за забора слышны смех и подначивания. Да, психика вещь такая. Она защищается как умеет, майор это знал по себе.
Потом отдельные выстрелы, которые уже не нужны. Беженцы и так бегут. Толпа разбегается и исчезает, чтоб через несколько часов или дней попытать счастья в другом месте. Выбора у них все равно нет. Когда они удаляются, несколько бойцов-контрактников, опасливо оглядываясь, проходят вдоль дороги. Трупы не обыскивают. Легкораненых добивают прикладами и штыками, хотя патронов у них еще много. На тяжелых даже не тратят сил.
И вот в один прекрасный день вся эта дрянь взлетела на воздух. Наверно, бог все-таки где-то там есть. И банда ошалевшего от собственной наглости сброда добивает тех, кто уцелел. Может, и банда из числа тех же беженцев. Да и как определишь грань?
Майор вспомнил, как еще ребенком прочитал в одной книжке про поедание мяса травоядными. Да, такое бывает. Северные олени, когда
