не так… Шахров помнил только, как ощутил горячий толчок в боку, а потом удар о землю. Это уже потом, позже, придя в себя, он понял, что его пытались убить: ударили ножом и выбросили из машины. Как и сколько он полз под дождем, неизвестно. Выходит, если бы не Андрон, решивший съездить за медом на дядиной машине, быть бы Шахрову покойником. Он и так потерял много крови, долго лечился, еле вернул себе былую форму.
В том злополучном лесу, оказывается, располагалось что-то вроде пасеки. Какой-то умелец собирал дикий мед и продавал желающим, а потом поставил на полянке несколько ульев. Подробности Шахров узнал со слов Андрона. Дескать, жена дядькина приболела, вот он и попросил «внучатого племянника» съездить за медом и даже дал ему свою машину. Родство у них получалось седьмая вода на киселе, но Петр Афанасьевич приехавшего из провинции парня пригрел, кормил, поил и искал работу. Андрей, в свою очередь, пытался хоть чем-то услужить городским родственникам. Вот и отправился в дождь и слякоть по плохим дорогам за диким медом для тетки. Но не доехал. Природная внимательность, умение замечать всякую мелочь сослужили свою службу: сквозь дождевые потоки, начинающиеся сумерки, деревья и кусты Андрей сумел разглядеть лежащего на земле мужчину, остановился, подошел… Человек был еще живой, но без сознания. Его пиджак намок от крови. Недолго думая парень подхватил раненого на руки, отнес в машину и положил на заднее сиденье. Обратно в город гнал по скользким, мокрым дорогам, на свой страх и риск.
Мужчина пришел в себя, велел в больницу не ехать, а везти его по такому-то адресу. Андрей сделал все, как его просили, – доставил раненого куда следует, раздел его, вымыл как мог и отправился за врачом. В намокшем от крови кармане пиджака нашелся пухлый, набитый долларами бумажник, из которого Андрей черпал средства на еду, лечение и плату врачу за молчание. Рана, по словам доктора, была не особо серьезная, нанесена вскользь, но крови вытекло много, и это являлось основной опасностью для жизни.
Так Егор Иванович Шахров оказался обязанным Андрону жизнью. А долги надо платить. Во всяком случае, Шахров к этому относился ответственно, воздавая каждому по заслугам – за добро платил добром, а за зло… «Бог мне судья! – любил повторять Егор Иванович. – Перед ним и ответ держать буду». Кстати, Андроном парня стал называть именно он, и с его легкой руки прозвище подхватили остальные, в том числе и сам Андрей.
Пока рана полностью не затянулась, Егор Шахров предпочитал оставаться на никому не известной квартире в окраинном районе Киева. Андрон ухаживал за ним: варил бульоны, бегал по магазинам, привозил и увозил врача.
– Ты чем занимаешься, парень? – спросил Шахров, когда ему полегчало. – Работа есть?
– Не-а… – покачал головой Андрон. – Петр Афанасьевич обещал устроить.
– Это кто ж такой?
– Племянник моей бабушки.
– Шутишь?
– Да нет, правда… Я из Юхновки приехал, он разрешил пожить у него, пока не найдется работа. Он адвокат.
– Ясно. Ты ему ничего про меня не рассказывал?
