тариф.
– Я не проститутка!
– Я тоже. Я просто женщина, которая хочет выжить в этом безумном мире.
– Как грустно всё это звучит.
– Слушайте, а давайте выпьем. Закажем пиццы, вина, и посидим с вами как следует, и ну их всех к чёрту.
– Есть шампанское.
– Прекрасно тогда с меня пицца. – Достаёт из сумки бумажник. – Зажгите свет.
– А как же ваш клиент.
– Думаю, он будет торчать в фойе, пока не примириться со своей потерей. – Она включает ночник. – Сейчас посмотрим, что тут у него.
– Вы что ж украли его бумажник?
– Не украла, а взяла, то, что мне причитается.
– Но ведь там может быть больше.
– А остальное, это штрафные санкции, за отказ в выплате единовременного пособия. Не нужно быть жлобом. О, этот козёл ещё и женат. – Вынимает семейное фото из бумажника.
– Можно. – Берёт фотографию. Смотрит. – Скотина!
– Что такое? – Смотрит на фото, узнаёт свою собеседницу.
– Это вы?!
– Вот же козлина. Я убью его. – Бросается к двери.
– Постойте. – Останавливает её. – Не стоит портить себе жизнь из-за этого козла.
– Прекратите мне указывать! Вы дешёвая проститутка, таскающая по номерам, семейных мужчин! Разрушающая крепкие семьи, вы… вы… я ненавижу таких как вы! Верните мне бумажник!
– Только после того как заберу то, что я, заработала, честным трудом. – Берёт свои деньги и возвращает бумажник. – Когда вашему муженьку, снова наскучит его супруга, он всегда сможет найти то, что ищет, в этом мотеле.
– Шлюха!
– А вот я сейчас спущусь и расскажу ему, чем занималась тут, его благоверная супруга.
– Только попробуйте, я выцарапаю вам, ваши бесстыжие глаза. – Хлопает дверью и бежит вниз. Внизу начинается скандал. У жрицы любви звонит телефон
– Алё, да, это Снежана, для вас три тысячи часик. Жду вас в 32 номере придорожного мотеля.
На тёмной стороне луны.
Прозрачное ноябрьское утро, смотрело сквозь, сухие, ветви одинокого дерева. Первый морозец пробирался за подкладку серого, заношенного пальто. Хозяин пальто, мужчина восьмидесяти лет, хрустя замёрзшими листьями, прошёл по аллеи, и сел на голые рёбра изогнутой скамейки. – Привет дорогая. – Сказал он, и погладил рёбра скамьи. – Как спалось? Не очень? И я пролежал до рассвета. – Он закашлялся. – Да. В нашем возрасте сон противопоказан. После него, чувствуешь себя ещё хуже, чем до него. Ты со мною согласна? Раньше когда не было столько свободного времени, постоянно хотелось спать. Теперь наоборот. Как думаешь, в этом есть смысл? Нет? Ты знаешь, я всё больше прихожу к тому, что смысла нет ни в чём. Это только, кажется, что он есть. Или нам просто очень хочется, что бы он был. И мы стремимся к нему, ищем его, а если не находим,
