ними. Они и правда молодцы. Они не спрашивают: «Я не сделал ничего плохого, почему я должен просить прощения? Это другие должны просить прощения у меня». До сих пор я не встречала ни одного подобного молодого человека, пожилые же постоянно упрямятся.
Но страх взрослых, наличие которого они отрицают, блокирует голову. Так в суде заставляют осужденного извиниться перед потерпевшим, и потерпевший высокомерно-снисходительно прощает: главное, чтобы я был лучше другого. Разве это прощение? Люди, постарайтесь понять, что вражда останется враждой и еще больше усилится, если ее унизить победным ликованием. Причиной явилась провокация, преступление было последствием. Будет правильно, если извинится провокатор, и виновник (последствие) простит. Лишь теперь виновник может просить прощения за то, что он поднял руку.
Провокатор взращивает другой страх. Страх по мере роста вызывает злобу. Однако душевный покой не наступает.
Странно, что люди в массовом порядке безотчетно склонны к самообману.
Обычные виды самообмана:
1. Забывание. Представьте себе, что в меня вселяется страх, он закрепляется в солнечном сплетении. Я не хочу его, боюсь его. Чтобы не видеть его, я снимаю с глаз полосу страха и тяну за собой, словно нить, и прячу за углом и придавливаю большим камнем. Там она находится год, два года, десять лет. Я свободно разгуливаю, ведь она мне не мешает, и сама верю, когда говорю: «Я не испытываю страха». Однако камень крошится. В один прекрасный день приходит кошка и сметает крошки хвостом. Нить страха высвобождается и больно бьет по мне, ибо с годами нить набрала вес и превратилась в веревку.
2. Самовнушение. Страх подобен мыши, которая закрепляется в моем солнечном сплетении своим длинным черным хвостом. Я внушаю себе: «Все хорошо и будет еще лучше». Десять раз, сто раз, миллион раз. Словно золотые зерна, складываются они в большую кучу, и я радуюсь. Ведь все хорошо. А она, эта мышка, знай себе хрум-хрум-хрум… Мышь набралась сил, теперь ее не так просто поймать.
3. Называние черного белым. Беспокоюсь, сомневаюсь, испытываю неуверенность, верю в приметы, ощущаю робость, боязливость, у меня полно комплексов, оправдываю свои опасения, обосновываю их, ищу виноватых, но не смею сказать: «МНЕ СТРАШНО». Страх – жуткое слово, настолько жуткое, что лучше я стану обманывать себя или отрицать, главное, чтобы не признаться самому себе.
4. Отрицание. Все, чего я не вижу глазами и чего не могу потрогать рукой, можно отрицать, однако оно существует. Будь то чувство вины, страх или ненависть – свое дело они делают, несмотря на отрицание.
Чем больше человек увязает в материальном, тем больше он занят самообманом. Глотает гормональные препараты, а у самого кости едва не ломаются от размягчения. На все у него есть оправдание, но о страхе говорить не желает. Страх заблокировал надпочечники, человек поглощает гормональные средства и со страхом думает о том, какое действие могут оказать эти таблетки.
Поглядите
