правильно тебя твоя бабушка ругала! Святая женщина. А вот ты – дурак, что ее не слушался!
– Да, я дурак, – признался Гаврош, топая за Маришей. – И бабушка у меня святая. Между прочим, она меня уговаривала к отцу не соваться. А я вот не послушал ее. Не знал бы его и спокойней бы сейчас спал!
Включив печку и немного отогревшись в машине, Мариша потянулась за термосом. Когда она заливала сюда кофе? Кажется, это было уже пару дней назад. Но там еще должно было оставаться на два глотка. Однако, к удивлению Мариши, кофе в термосе не было. Но зато там был чай, и его было очень много! Почти целый термос горячего и сладкого чая.
– О! – обрадовался Гаврош, втянув носом аромат, поднимающийся от напитка. – Чай! Да еще с мятой! Люблю с мятой!
Чай? С мятой? Мариша в жизни не пила чай с мятой. Не любила этот вкус, поэтому никогда и не заваривала себе эту траву. И чай в термосе она не держала. Кофе – да. Кофе у нее был в термосе всегда. А вот чай – никогда.
И как получилось, что он очутился в ее термосе? И не просто в термосе, в а термосе, который всегда находился в ее машине?! Выходит, свистопляска с «барабашкой» продолжается? Ему стало тесно у нее в квартире, и он решил порезвиться также и у нее в машине? Заварить ей чайку с мятой? Ерунда какая-то!
Между тем Гаврош, не подозревая о терзающих Маришу сомнениях, с удовольствием выпил целую чашку горячего чая, порозовел, отогрелся и окончательно расположился в пользу Мариши. Он даже извинился перед ней.
– Вы меня простите за то, что я вас прогнать из квартиры отца хотел. Ну, там…
– Да что там! Проехали и забыли! Я все понимаю!
– Я хотел этим придуркам раскрыть тайну, кто я есть на самом деле.
– Понимаю.
– А потом подумал, а зачем им знать правду? Что это изменит? Отца все равно уже не вернешь. Пусть будет так, как он хотел. Пусть никто из них про меня так и не узнает.
– Ну, вот твой отец и добился своего. Он умер в ореоле славы величайшего гей-любовника нашего города.
Гаврош не ответил. Он смотрел в окно на опустевший двор, где еще совсем недавно лежало тело его отца. Снежинки падали уже одним сплошным белым покрывалом, окончательно уничтожая все следы и делая землю, машины, деревья и кусты равномерно белыми и пушистыми.
Чтобы отвлечь парня от тягостных мыслей, в которые он явно погрузился, Мариша спросила:
– А почему тебя так странно зовут? Гаврош?
– А? Что?
– Гаврош – это ведь был герой французской революции. Мальчик – сирота и бедняк, погибший совсем юным на баррикадах Парижа во имя свободы Франции. Гаврош – это герой одноименного фильма. Мальчишка гибнет с Марсельезой на губах.
– Да, бабушка мне что-то об этом говорила. Гимн свободы, и все такое… Но лично я всегда считал, что Гаврош – это сокращенное от Гаврилы. Это мое имя.
– Так тебя при рождении назвали Гаврилой?
– Не знаю, кому именно из моих родаков пришла такая дикая идея в голову. Но да, они меня так назвали.
Вывести парнишку
