ее на мой счет.
– И что?
– А эта ваша Викуля-притворюля и говорит: бери, Анютка, бутылку без всякой платы. Награда тебе за хорошую работу. И дает ей… Белое, а елкой пахнет. И называется по-дурацки – джин!
– Так вы джина бутылку выпили?
– По рюмочке всего и выпили. Разве же это питье?
– И потому, что бутылку эту вашей внучке дала Вика, вы считаете виноватой во всем произошедшем именно ее?
Дед закряхтел.
– Да нешто я обвиняю кого? Не было такого! Однако же странно: выпили мы с Петрухой по рюмочке, а мне до дому не дойти было. Серега тоже непонятно как-то поступил. Что с ним случилось, не пойму никак. Однако мимо меня промчался, не остановился. Впрочем, ему к брату нужно было. Но в другой раз он бы меня всегда подвез. А тут и внимания на меня не обратил!
– Какой это Серега? Не директор ли сгоревшего магазина?
– Он самый и есть. Я почему говорю, что судьба – странная штука. Ведь виделись мы с ним всего за несколько часов перед этим. С Петрухой, опять же, пузырь раздавили незадолго. А вот как оно потом все обернулось!
– Значит, бутылку вы все же допили?
– Да что там пить было! Говорю же вам, по рюмочке да по стопочке. Она и кончилась!
Ага, бутылку джина они на двоих приговорили, а потом один едва не сгорел, а второй жалуется, что ему до дома «не дойти было»!
– Анюта тоже с вами была?
– Конечно.
– И пила?
– Ну, она – баба. Она свое вино тянула.
– А вино она где взяла?
– Там же, в магазине, и взяла.
Интересно получается: вино и джин появились из одного источника. Только джин почему-то оказался отравленным, а вот вино было в полном порядке.
– И долго вы так сидели?
– Часочек всего и посидели. В двенадцать я уже дома был. Анютка у меня строгая! Так что поздней двенадцати мне приходить возбраняется. Правда, в эту ночь у нее любовь должна была быть. Только плохо ж мне от того джину было, скажу я вам! Всю ночь меня мутило и пучило. А Петруха, как выпил, так и окосел и спать завалился. Анютка от него никакой любви не дождалась. И тоже к часу ночи домой приползла. Ну его, говорит, бирюка этакого. Храпит! Условий никаких! Топчан жесткий! И ушла она.
– Обиделась, значит?
– Обиделась.
– Кем Аня работает у Вики?
– Бухгалтерша она, – охотно пояснил дед. – Балансы ей сводит. Только что там сводить, слезы одни. Убыточный магазин. Как есть убыточный. И совсем бы Викуля-красотуля прогорела, кабы не пожар у соседа.
– Значит, вы намекаете, что Вика подсыпала какой-то отравы в спиртное, которое, как она знала, Анюта передаст своему любовнику, то есть сторожу из магазина конкурентов? Тот заснет и станет не опасен. А некто… Предположим, сообщник Викули в это время проникнет в магазин и подожжет его. Так?
– А что? Не могло такого быть?
– А владельца зачем было Вике убивать?
– Вот
