г-г-госпожа, – подала голос одна из женщин.
– Вы будете сотрудничать? – задала вопрос Кира, строго на неё глядя.
– Д-да, – промямлила та.
– Я не расслышала, – нахмурилась Кира.
– Да, госпожа, я буду сотрудничать, – торопливо сказала счетоводша.
– Хорошо, – кивнула Кира и посмотрела на остальных служащих. – Кто-нибудь ещё собирается саботировать мои распоряжения? Лучше скажите об этом сейчас, раз уж у нас есть свободные места в машине до тюремного блока.
Судя по бледным лицам и испуганным глазам, никто не собирался делать подобных заявлений.
– Ну что же, надеюсь, что мы с вами сработаемся, и мне не придётся прибегать к крайним мерам, – сказала Кира голосом, от которого несчастных тружеников арифмометра пробрала дрожь. – Сейчас с вами всеми по очереди побеседуют мои сотрудники. Беседы будут происходить в присутствии эмпата, так что советую отвечать только правду.
Несколько дней я ходил, не решаясь завести с матерью разговор о Хомском. Просто не знал, что ей сказать. По правде говоря, я и сам не был уверен, что так уж хочу его выздоровления, и это, конечно же, не добавляло мне решительности. В конце концов я настолько устал от этих раздумий, что решил не мудрить с каким-то планом разговора, а просто поговорить, и что из этого выйдет, пусть то и выйдет.
– Ко мне, кстати, подходил на прошлом приёме Беримир Хомский, – небрежно сказал я за обедом, после того как обсуждение планируемой посадки плодовых деревьев возле второго флигеля окончательно увяло, и все замолчали.
– Вот как? – равнодушно отозвалась мама.
– Рассказал, что у Путяты опухоль мозга, и целители помочь уже не могут.
– Туда ему и дорога, старой сволочи, – с чувством сказала мама. – Я хорошо помню, как он меня встретил. Вот скажи мне, Кеннер – как так получается, что близкие родственники ведут себя как последние подонки?
– Да не так уж редко такое происходит, – пожал я плечами. – Случаются в жизни и более странные вещи. Например, когда они потом приходят с просьбой о помощи.
Мама со стуком положила приборы и упёрла в меня пристальный взгляд. Я почувствовал себя слегка неуютно.
– Да, мама, ты правильно догадалась, – вздохнул я. – Беримир умолял.
– И что ты ему ответил?
– Я ответил, что это будешь решать ты, и если ты скажешь «нет», то я ничего сделать не смогу.
– То есть ты не отказал ему, а пообещал поговорить со мной, – сделала она логичный вывод. – И что тебя на это подвигло? Объясни.
Я почувствовал некоторое облегчение – по крайней мере, она не отказала с порога и не прекратила разговор, а хотя бы согласилась выслушать мои аргументы.
– Здесь довольно сложная ситуация, мама, и я сам отношусь к этому очень неоднозначно. Если Путята умрёт, я по нему и слезинки не пророню. Но ведь Путята – это не все Хомские. Такие
