с наручниками и скотчем был, можно так сказать, фирменным изобретением оперативников. И обычно он действовал на всяких нервных дам самым отрезвляющим образом. Подействовал он и сейчас. Девицы больше не возмущались.
– Вот так-то лучше, – Лосенок расцвел в радушной улыбке. – К чему всякие визги и вопли, когда все можно решить полюбовно? Так что прошу в машину. И, сказано вам, не обижайте там дедушку! Шеф, я все правильно говорю?.. – Лосенок перевел дух и закончил свою тираду: – Вот ведь сколько хлопот и нервного истощения! А ведь всего-то – четверо переростков! Если разобраться – мелочь пузатая…
Глава 4
При допросе задержанных оперативники решили применить старый испытанный прием – допрашивать каждого задержанного втроем. Такой способ допроса заключает в себе множество достоинств. Он действует на допрашиваемого психологически, не дает ему возможности опомниться и подумать над ответом, а значит, не позволяет и соврать. Потому что как тут соврешь, когда вопросы сыплются один за другим, со всех сторон и непрерывно? А потому поневоле приходится говорить правду. Над правдивым ответом думать не нужно, это ложный ответ надо вначале выдумать, а затем уже произносить вслух. А как тут выдумаешь, когда вопросы сыплются на тебя со всех сторон, будто камни при обвале в горах?
Начать решили с самого слабого звена, то есть с девиц. Прежде чем допрашивать, оперативники подвергли их психологической обработке. Это был простой, в принципе безобидный и проверенный временем и практикой способ. Вначале дама в полицейской форме обыскала девиц. Вроде бы и ничего такого, однако же известно, что обыск действует угнетающе на каждого человека, а уж на дам – тем более. Затем дежурный отвел обеих девиц в специальное помещение для задержанных.
Помещение было, как ему и полагается, разделено решеткой на две половины – мужскую и женскую. Девиц, само собою, поместили в женскую половину. Там никого, кроме самих девиц, не оказалось, зато в мужской половине присутствовали несколько арестантов. И среди них – некая колоритная личность, помещенная в мужскую половину заблаговременно и заранее же ознакомленная с некоторыми специфическими инструкциями. Можно сказать, что это была подсадная утка, и такое утверждение будет вполне верным и обоснованным.
Так вот. Едва только девиц поместили в женскую половину, колоритная личность начала свое представление по заранее утвержденному сценарию.
– Ах, какие красотки! – заорала личность, буквально-таки кидаясь на решетку, отделяющую мужскую половину от женской. – Слышь, начальник, а давай-ка их сюда, в нашу хату! Думаю, братва не откажется от такого подарка? А, братва, – не откажемся? В общем, отпирай дверь, начальник, и веди их к нам! А мы уж тут разберемся! Га-га-га! Гы-гы-гы!
И колоритная личность, изображая любовное томление, принялась буквально-таки кидаться на решетку. Дежурный, заранее предупрежденный операми, не пресекал это безобразие, лишь весело скалил зубы. Конечно, какая-нибудь опытная и тертая дама мигом бы раскусила суть такого дешевого спектакля, но обе девицы
