чтобы исходить от нее – она не может прийти с ней к Каупервуду. Но в то же время она не сомневалась в ценности своего плана и необходимости проведения его в жизнь. А пусть-ка ее мать наведет его на такую мысль. А как только он оценит эту идею, а он ее обязательно оценит, можно не сомневаться, что он возьмется за ее практическое воплощение.
Глава 6
Когда Каупервуд задумался о том, кого ему послать в Лондон с заданием выяснить фактические стороны и финансовые возможности лондонской подземки, первым, кто пришел ему в голову, был Генри де Сота Сиппенс.
Он отыскал Сиппенса много лет назад – тот оказался незаменимым в переговорах о получении контракта на чикагский газ. И на деньги, вырученные на этом предприятии, Каупервуд предпринял вторжение на еще одну территорию – строительство чикагской уличной рельсовой сети – и привлек к работе Сиппенса, потому что, как стало известно Каупервуду, тот обладал природным даром находить участки коммунального комплекса, на развитии которых можно было заработать. Он нередко срывался, нервничал или излишне раздражался, легко вступал в ссоры, бывал склочен и ворчлив, а потому не очень дипломатичен, но у него имелись и свои плюсы: он был абсолютно предан Каупервуду, хотя и одержим бескомпромиссным среднезападным «американизмом», который часто вызывал раздражение, но не реже оказывался и весьма ценным.
По мнению Сиппенса, Каупервуду сейчас в борьбе за местные концессии был нанесен чуть ли не фатальный удар. Сиппенс не видел возможности для Каупервуда восстановить свою репутацию в глазах местных финансистов, которые инвестировали в него, а теперь, скорее всего, теряли часть своих денег. Со дня того поражения Сиппенс опасался встречаться с ним. Что он мог сказать Каупервуду? Что он весьма сочувствует человеку, который всего неделю назад был одним из мировых финансовых гигантов и казался непобедимым?
Но сегодня, всего на третий день после поражения, Сиппенс получил телеграмму от одного из секретарей Каупервуда с просьбой явиться к его бывшему работодателю. Сиппенс почти не поверил своим глазам, когда обнаружил, что Каупервуд весел, энергичен и в добром расположении духа.
– Как дела, шеф? Рад вас видеть в прекрасном настроении.
– Никогда не чувствовал себя лучше, Де Сота. А ты как? Готов к любой судьбе?
– Кому, как не вам, знать это, шеф. Я сражался до последнего патрона. А теперь – как вы распорядитесь.
– Я знаю, Де Сота, – с улыбкой ответил Каупервуд. Потому что все его неудачи с лихвой возместил его успех с Бернис, и он чувствовал, что сейчас должны открыться и быть заполнены главнейшие страницы истории его жизни, и он теперь смотрел на всех не только с надеждой, но и с добротой. – У меня есть для тебя одно поручение, Де Сота. Я послал за тобой, потому что мне нужен надежный и умеющий хранить тайну человек. А я знаю, что ты именно такой!
И на мгновение на его лице появилось жесткое выражение, а в глазах
