смотрел на учителя, посмевшего высмеять его на весь класс… Снова…
Что касается этого учителя, то противный он очень был. Одет в потёртый свитер, облезлые брюки, пыльные туфли. На лице носил очки для дальнозорких в самой дешёвой оправе. Мало того, что у него за километр воняло изо рта, голова вечно была не вымыта, борода не ухожена, так и в редких случаях он, бывало, приходил на урок пьяным. Совсем изредка, да, но всё же появлялся и перегаром своим устраивал в классе газовую атаку. При этом ему удивительно везло, что никто из учеников не шёл жаловаться директору в такие дни. Подшофе обожал на собственном примере показывать истинность поговорки «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Так, будучи идейным марксистом, Павел Евгеньевич в нетрезвом виде обожал поливать грязью Чубайса, называть Ельцина «такой Б…» и прочее. В трезвом же каждый урок истории обязательно заканчивал выдержкой, что о том или ином событии говорили Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Дети были не тупые, детей от совковой пропаганды воротило: утверждение о честных выборах в СССР вообще смешки в классе вызывало, но тот продолжал учить детей так, как пятьдесят лет назад учили его. В итоге за годы таких уроков Коля чувствовал, что мозги его засраны красной пропагандой в край. Повезло ещё, что ему в конце года не надо ЕГЭ сдавать по истории и обществознанию. Иначе как он будет это делать, если учитель такие поганенькие знания ему оставляет?
Павел Евгеньевич продолжал:
– Итак, 10 октября 1917 года ЦК РСДРП(б) принял решение провести восстание. «За» было десять членов ЦК. «Против» – всего двое, а именно товарищи Каменев и Зиновьев, которых, кстати, расстреляют уже при Сталине, и, как мне кажется, вполне за дело. 16 октября решение подтверждено, в тот же день Троцкий передаёт красногвардейцам пять тысяч винтовок. Двадцатого октября Ленин возвращается в Петроград, но, так как Временное Правительство объявляет на него охоту, вынужден скрываться в конспиративной квартире. Керенский же в ответ на действия большевиков…
В этот момент Круглов с Михайловым кинули в Колю слюнявую бумажку и, немного хихикая, развернулись обратно. Склизкая мерзость попала Мягкову прямо в глаз, который он успел прикрыть в последнее мгновение.
– Да блин… – произнёс вполголоса Коля и кинул бумажку обратно Круглову с Михайловым. И как по закону подлости именно в этот момент Павел Евгеньевич развернулся от доски к классу и хорошо рассмотрел замах.
– Мягков, да вы издеваетесь!
Круглов с Михайловым засмеялись.
– Я не виноват! – отвечал Коля, – это…
– Мягков, я видел, как вы замахиваетесь! Хватит прикрывать своё хулиганство за чужими спинами!
– Я не…
– Мягков! – перебил его учитель, – ответьте на вопрос. Какие ответные действия произвёл Керенский, чтобы предотвратить Октябрьскую революцию?
– Так… Эм… – Коля мигом покраснел, заметив, как глаза всего класса уставились на него. Все слова учителя пролетели мимо, и он не знал, как из этой ситуации выкрутиться.
– Ну! – воскликнул Павел Евгеньевич и потряхивал рукой, как бы подгоняя Колю, – быстрее!
– Я
