и вот опять появившийся за спиной:
– Валера, – тихо обратиля он к Афанасьеву, – собрались все командующие родами и видами войск, командующие округами и флотами, последние в режиме телеконференции. Нужно срочно принимать какое-то решение.
– Какое? – очнулся Афанасьев, по-прежнему не обращая внимания на фамильярность своего зама.
– Ты что тут из себя Незнайку строишь?! – прошипел тот, белея лицом от приступа накатившегося бешенства. – В стране вот уже почти полтора часа нет никакой власти! Вот-вот начнется всеобщая паника! А там – анархия, которую уже не остановить никакими средствами, ибо она будет иметь не локальное проявление, а всеобщее. Никакого ОМОНа не хватит заткнуть все дыры.
– Делать-то что, скажи толком?! – беспомощно разведя руками, проблеял Афанасьев.
– Что делать?! Да власть брать в свои руки! Вот что! – едва не выкрикнул Рудов. – Ты сам вспомни, как мы с тобой сидели на кухне у тебя и размышляли, чтобы мы сделали, если бы сами стояли у руля! Пойми, второго такого шанса нам уже никогда не представится!
При последних словах Афанасьев долгим и тяжелым взглядом окинул своего друга и зама в одном лице. Тот правильно понял его взгляд:
– Дур-рак! – процедил он сквозь зубы в лицо шефу. – Если бы это было моих рук дело, то ты бы уже давно валялся здесь в проходе между кресел с прострелянной башкой, после отключения автоматического оповещения.
– Но почему?! – вскидывая брови, недоуменно и несколько обиженно воскликнул Валерий Васильевич.
– Потому что восемнадцатое брюмера[62] совершают исключительно под себя, любимого, – спокойно ответил ему Рудов.
– Хочешь сделать из меня помесь из Наполеона и Пиночета?[63] – хмуро спросил Афанасьев.
– Н-е-т! – зло хохотнул в ответ заместитель. – Помесь из Минина и Пожарского![64]
– А почему я? Ведь наверняка остались в живых многие из руководства исполнительной и законодательной власти?! Из МИДа или ФСБ, в конце-то концов, – попытался он, в последний раз, отвертеться от невыносимо тяжелой шапки Мономаха.[65]
– Потому что у тебя в руках находится главный символ и атрибут высшей власти, – терпеливо, как маленькому ребенку, объяснил он, с его точки зрения, данную очевидность.
– Какой еще атрибут? – непонимающе уставился на зама Афанасьев.
– Да всё такой же! – хмыкнул «пруссак». – Это только в начале прошлого века символами власти были корона, держава и скипетр, а ныне 21-й век. И символ вон, топчется в сторонке, – кивнул он на Завьялова, стоявшего неподалеку и делавшего усиленный вид, что все происходящее его не касается никоим образом.
К ним уже придвинулись и окружили плотной стеной командующие родами войск,
18 брюмера (9 ноября 1799 г.) – дата совершения Наполеоном Бонапартом государственного переворота, положившего конец Директории.
А. Пиночет – чилийский государственный и военный деятель, пришедший к власти в результате военного переворота 1973 г.
Русский князь Д. Пожарский и татарский купец К. Минин – герои национально-освободительной борьбы русского народа против польских интервентов в 1611–1612 гг.
Так называемая шапка Мономаха являлась высшим символом государственной власти на Руси до обретения Петром I императорской короны.
