где ждали маленькие пациенты. Это, конечно, была работа младших жриц, но они не вернулись ещё, поэтому она сама пошла отнести лекарство. Это было недалеко, да и была хорошая погода, почему бы ей самой не прогуляться?
Перья, вплетенные в длинные светлые косы, золотистые глаза… Как говорил отец, что свою внешность она унаследовала от матери. Вот только кто она, откуда и что с ней стало потом – об этом никогда не говорилось в её семье. Была женщина её родившая и всё. Киллари особо и не старалась это выяснить, ей хватало той теплоты и заботы какой окружил отец.
Девочкой она хвостом ходила за одним из воинов, учась военному делу, охоте, чтению следов, потом же, когда проявилась магия, старая жрица её народа принялась обучать тому, что знала сама.
Когда она возвращалась домой, за её спиной послышался шум. Опять этот ненавистный корпус. Видимо, припасы закончились, а работать самим, как объясняли их священники, для этого были другие. Киллари присутствовала при разговорах отца с другими старейшинами племени и прекрасно понимала, что их народ в таких условиях вряд ли встретит рождение нового солнца. Еды просто-напросто не хватит.
Девушка ускорила шаг, накинув капюшон и сворачивая с дороги в густые заросли кустарника.
– Куда эта остроухая делась?
– Да только по дороге шла.
– Ничего, от нас не уйдёт.
– Да и не таких находили.
Лес, казалось, надёжно укрывал девушку, шум удалялся. Она выждала некоторое время, после поднялась и осторожно двинулась в сторону своего дома.
– Попалась! Думала самая умная? – сидящий на сабленоге молодой мужчина в военной форме легко спрыгнул перед ней на дорогу. – А что прячешься?
Рука Киллари скользнула под плащ, где в ножнах были серпы для трав.
– Ехали бы вы, эртас, своей дорогой, – она медленно говорила на всеобщем языке, – и сделаем вид, что друг друга не видали.
– Э нет, красотка. А ты же красотка, как я посмотрю. Я потратил своё время на тебя, так что никаких разойдёмся.
В её руках сверкнули лезвия серпов. Мужчина сделал скользящий шаг, одновременно спуская ловчий аркан. Один коснулся груди мужчины, очерчивая тонкую кровавую полосу. После серпы с едва слышным звоном упали на дорогу. Он сдёрнул с девушки плащ и с некоторой толикой удивления присвистнул:
– А ты, видимо, роска или скандка. Хотя нет, полукровка остроухая.
Он довольно бесцеремонно поднял её голову за подбородок рассматривая. Потом грубо рванул ворот рубахи. Похотливо сжал грудь. Насладившись её упругостью, развернул и связал руки за спиной.
– Хорошо я сегодня поохотился. На белку. Хотя нет, горностай.
Он легко закинул её на спину сабленога… »
Так началась новая жизнь Киллари в качестве игрушки. Она ненавидела Аларика Крафта, того человека, который разрушил её жизнь. Просто похищение и насилие над собой, может быть
