улыбалась ускользающими, чувственными губами и в сочетании со своим взглядом, она манила, притягивала к себе со страшной силой каждого кто хотел ее увидеть.
Полупрозрачная черная вуаль, что, возможно, было знаком ожидания ребёнка, покрывает волнистые темные кудри. Волосы на голове разделены ровным пробором, и спускаются на плечи в мелких волнах, как от завивки. отчего лицо Моны Лизы кажется еще более светлым и загадочным.
На ней тёмное платье, оно украшено изящными сборками в вырезе на груди и свободными складками в желтоватых рукавах. Левая рука её лежит на подлокотнике кресла, правая же покоится поверх левой. Матово-бледное нежное тело и руки выдают благородное ее происхождение.
Несмотря на то, что взгляд Джоконды был направлен на Алексея Федоровича, между им и ей был визуальный барьер – ручка стула, действующая как перегородка, что исключала возможность интимного диалога. И тем не менее, взгляд его постоянно возвращается к её освещённому лицу, окружённому как рамкой тёмными, скрытыми под прозрачной фатой, волосами, тенями на шее и тёмным дымчатым пейзажем заднего плана. На фоне отдалённых гор фигура производит впечатление монументальной, эта монументальность, присущая возвышенным божественным существам, держало его, простого смертного, на почтительном расстоянии и одновременно заставляла его безуспешно стремиться к недосягаемому.
Так явленная Красота небольшой картины, в гармонии визуального общения с ней передалась Алексею Федоровичу, через музыкальный ритм на основе «великой мелодии» в созвучии с окружающим пространством его души. Произошедшее соитие линейной и обратной перспектив, где первая несет отображение материального, а вторая духовного. Первая выполнена в золотом сечении предмета, а вторая в золотом сечении содержания, наполнили чувства Алексея Федоровича, а его сознание, которое уже трансформировалось в экзистенциальное мировосприятие, произошло их соединение в одно целое и тогда расцвела его душа, испытав блаженство оживления.
И тут Алексея Федоровича, поразило: «И все это есть Господь!»
ЛЮБОВЬ, КАК ОБРЕТЕНИЕ БОЖЕСТВА
Солнце уже зашло и на столицу любви опустилась тьма. После Лувра они почти ничего не говорили с Евой Александровной, а просто молча, ходили по улицам, словно дожидались чего-то, но время проходило и никаких изменений не происходило, и они словно уловив желания друг друга возвратились в отель.
А знаете, Алексей Федорович, я вот подумала, что все сокровища, которые мы с вами в Лувре видели, не стоят простой человеческой любви, между двумя людьми. Вы посмотрите те, кто их изваял, воплотил в камне, в дереве, на холсте преследовал только одну цель: явить любовь Создателя к человеку через красоту творения, – сказала Ева Александровна, когда они остановились у ее номера.
Я думаю, что любовь главное обретение человеческой души. Но даже, если и так, то все равно люди будут совершать
