нашей, поэтому тут мы слабее самого хилого краснокожего. Не забывайте об этом, когда будете ухаживать за своей броней.
– Да, сэр, – разлетелось по комнате.
– Все свободны. Выспитесь хорошо. Даже не знаю, найдется ли в ближайшие пару месяцев еще возможность так спокойно поспать.
Чертовски пророческое замечание.
Все разошлись, а полковник еще долго размышлял, склонившись над висящей в воздухе картой. Он кое-как снял свой титановый панцирь и сидел на краю кровати в походном термобелье. Каждый вдох давался с трудом. Атмосфера давила, как в самых глубоких марсианских колониях, а воздух был настолько отравлен, что им невозможно было надышаться. Жаждущие кислорода легкие хотели вдыхать еще и еще, но тем самым только быстрее загрязняли организм. Альфа чувствовал себя киношным покорителем Олимпа, который не может надышаться на высоте. И в отличие от стерильного кислорода в баллонах, земной смесью нечистот злоупотреблять было нельзя. Только так можно продлить себе потенциально короткую, наполненную всеми опасностями дикой планеты жизнь.
Он пару раз крутанул голограмму загазованного серого шарика, посмотрел на анимацию карты и, не найдя в этом ничего забавного, выключил электронику, лег на кровать. Ржавая сетка под ним заскрипела, но полковник уже ничего не слышал – он отключился как по команде и уже пребывал в черном кинотеатре воображения, где вот-вот должен был начаться бесплатный сеанс кошмаров.
Когда сеанс шел полным ходом, почти весь лагерь спал. Одна Лима третью ночь подряд не могла сомкнуть глаз. Она слышала дыхание и храп девятерых скованных с ней соплеменников, видела заглянувшую через узкую щель в окне любознательную луну и думала, думала, думала об отце. Глаза привыкли ко тьме, и она огляделась, удостоверилась, что никто не смотрит и даже Куско, грубо обнявший ее рукой, крепко спит. Она достала из складок своей шкуры иголку, которую держала в руках в тот самый злосчастный момент приземления марсиан, и согнула ее железный кончик об пол. Стараясь не звенеть цепью, она минут тридцать возилась с получившейся отмычкой. В конце концов наручники раскрылись, и она очень медленно высвободила руки, выбралась из объятий храпящего Куско и подошла к двери. Отобранные для похода инки были заперты в маленьком помещении размером три на пять метров – просто подсобка, чудом сохранившаяся за сотни лет. Лима посмотрела через щель на волю, откуда ее манила уставшая от одиночества луна, и увидела охраняющего инков солдата. Тот присматривал не только за их домиком, но и за доброй половиной лагеря, а потому стоял на достаточном отдалении. Лима решила рискнуть и, когда замок двери поддался ее отмычке, аккуратно выбралась наружу. Никогда раньше ей не приходилось быть взломщиком, но такой опыт ей очень понравился. Умная и ловкая девушка любила овладевать новыми навыками.
Еще полчаса она наблюдала за маршрутами охранников, после чего незамеченная пробралась к камере, где держали ее отца. Миниатюрная фигура то ли девушки, то ли призрака проскользнула в тени, как подхваченный
