у вас Антонина полуголой по центру расхаживает, – бубню себе под нос.
– Что? Ты что-то сказала? – босс резко разворачивается.
Точно, он же просил говорить чётко и по делу, а я опять сама с собой разговариваю.
– Это больше не повториться, – заверяю клятвенно.
Быть уволенной, не отработав и месяца после трудоустройства – так себе перспектива, поэтому я сделаю всё возможное, чтобы избежать данной участи.
– Понимаете, я просто сказала матери Платона, что её ребёнок не хочет заниматься музыкой. Мальчик даже просил меня соврать его матери, что ему нельзя петь, он в футбол мечтает играть, а не вот это вот всё… – развожу руками, внутренне надеясь на понимание со стороны Красовского. В конце концов, он хоть и чёрствый, но тоже человек, значит, есть шанс, что поймёт мои мотивы.
Пока босс стоит спиной ко мне и рассматривает что-то на своём столе, я медленно и максимально беззвучно поднимаюсь с дивана, беру рядом лежащую сумку и иду к выходу.
– Мне уже лучше, я пойду, с вашего позволения?
На этот раз Красовский не возражает, просто кивает в ответ и позволяет мне исчезнуть за дверью.
По пути домой забегаю в небольшой супермаркет и покупаю для себя плитку тёмного шоколада. До квартиры Маринки полчаса идти, поэтому надо как-то восстановить силы. Ехать в душном общественном транспорте не хочется абсолютно, поэтому я неспешным шагом иду по тротуару в нужном направлении.
Александр
В центре творчества, который достался мне от покойного отца, есть свои устоявшиеся правила. Во-первых, никто и никогда, ни при каких обстоятельствах не должен спорить с начальством, то есть, со мной. В рабочих рамках, разумеется.
Во-вторых, мнение клиента всегда в приоритете, и не важно, что по этому поводу думает педагог.
Конечно, эту новенькую с причудливым сказочным именем, Татьяна Викторовна должна была предупредить, но что-то явно пошло не так. Ещё и этот обморок, который совершенно выбил меня из колеи и заставил разозлиться сильнее, чем прежде. Только теперь не на подчинённую, а на себя. Как бы мне не хотелось, чтобы окружающие были максимально похожи на роботов, жизнь вносит свои коррективы, и постоянно напоминает, что передо мной женщина или, например, ребёнок.
Вот и сегодня я безумно разволновался после того, как девушка плавно спустилась по стенке на пол и закрыла глаза. Если честно, впервые за двадцать семь лет жизни я вижу, как человек теряет сознание.
Ближе к вечеру начинаю собираться домой, аккуратно снимаю с вешалки пиджак, накидываю его на плечи. Лёгкая тревога появляется в груди, стоит бросить взгляд на диван и вспомнить, как днём здесь лежала Мальвина.
Интересно, как она сейчас себя чувствует? Надо бы зайти в отдел кадров и взять номер телефона девушки, чтобы осведомиться её состоянием. В конце концов, я косвенно послужил причиной случившегося инцидента.
Получив заветные цифры, достаю из портфеля телефон, чтобы набрать номер девушки,
