во встрече с государственной комиссией, которая определит степень его вины в том, что произошло с кораблем, в командование которым он входил и нес ответственность за пассажиров…
Краевский отбарабанил все это без малейшей запинки. Канцелярский стиль речи, наверное, очень соответствует состоянию души людей, прячущихся за систему, в которой они работают. А когда прикрылся силой своей структуры, можно и самому немножко вылезти, душу свою потешить… Какую, впрочем, душу? Жалкую, трусливую душонку! Непременно сейчас скажет какую-нибудь мерзость…
Краевский поднял жестом погасшего сразу Васильева с его металлического сиденья, наручником пристегнул его правую руку к своей левой и, уже повернувшись, чтобы уйти, бросил мне через плечо:
– А свои прямые обязанности женщины, если они, конечно, женщины, выполняют в постели… Разве психологам об этом неизвестно?
Хам! Что еще сказать? Другого я, может быть, и пожалела бы еще за такое отношение к женщинам. В конце концов, это же не вина его, а беда – что-то вроде болезни… Но он отнял у меня собеседника, который что-то хотел рассказать, я это чувствовала по атмосфере его рассказа. Он должен был рассказать мне о выводах, которые сделал после всего случившегося… Но этот хамло влез своим солдафонским сапогом в наш едва установившийся контакт с Васильевым и все разрушил… Сейчас старпома начнут нагружать чувством личной вины за случившееся, он это вину готов принять, я это видела. В результате он замкнется и не скажет чего-то важного, чего не успел доверить мне. И никому теперь не скажет. Сам будет мучиться, в одиночку…
Я чуть не выматерилась. И тут же поймала себя на мысли, что Васильев в разговоре со мной не употребил ни одного матерного слова. Неужели на него действовало, что я женщина? Мне не раз приходилось разговаривать с людьми в стрессовых ситуациях, подобных сегодняшней, и мат в таком разговоре присутствует практически всегда… Не знаю, право, почему… Есть у меня, конечно, гипотеза, объясняющая это резким повышением либидо во время стресса, другими словами, увеличением в критической ситуации сексуального потенциала человека, что связано с древнейшими процессами формирования самой психики человеческого вида… Когда право расходовать свою сексуальную энергию доставалось самцам после острой и опасной борьбы, связанной со смертельным риском… Древний психический процесс закрепился в генетической памяти и у современного человека срабатывает в обратном направлении. А простейшая реализация полового акта – замена его словесным эквивалентом… Вот и матерятся люди в момент опасности и непосредственно после нее. И не только мужчины, женщины, кстати, – тоже…
Впрочем, это всего лишь гипотеза, прямого отношения к делу не имеющая. Я вспомнила о ней только потому, что помощник капитана теплохода «Сергей Есенин» Виктор Васильев в эту гипотезу не укладывался… Либо у него был другой, более прямой, более актуальный путь расходования стрессовой психической энергии… Например, – адресная агрессия… Вполне возможно, что это каким-то образом связано
