что сестра должна наполняться Светом в каждый последующий.
– И ты не позвала меня?
Маргерит заламывает свои изящные руки, когда в разговор вмешивается мать Агнес.
– Я сказала ей, что она должна передать приглашение лично. – Настоятельница опускается на свое место. – Но ты так и не появилась здесь, чтобы получить его.
Голубые глаза подруги наполняются слезами, но Маргерит всегда плакала только за других. И довольно часто – из-за моих наказаний. Что ж, судя по всему, ничего не изменилось. Я вздыхаю.
– Прости, Марга. Я просто…
– Поддалась гордыне, – заканчивает мать Агнес.
Я хмурюсь:
– Я собиралась сказать «злилась».
И это правда.
Настоятельница беззаботно откидывается на спинку кресла.
– Злость – форма гордыни.
Не знаю, права ли она, но, если честно, мне все равно. Мне лишь жаль, что из-за этого пострадала Маргерит.
– И ты постригла волосы? – спрашиваю я.
Эта мысль вызывает боль. Я всегда завидовала золотистым волнистым локонам подруги, которые легко укладывались в прически, в отличие от моих темных непослушных кудрей.
Маргерит смеется:
– На самом деле нет. Мне разрешили сохранить их до осени, чтобы еще немного подросли.
– До осени? – переспрашиваю я. – Почему… ох…
Крупная торговая ярмарка Коллиса. Со всех уголков Галлии съезжаются мастера, в том числе и изготовители париков.
– Ты сможешь выставить их на аукционе.
Мать Агнес кивает:
– На эти деньги мы купим новый ткацкий станок. Сможем больше ткать.
Аббатство обеспечивает себя самостоятельно и даже получает прибыль от продажи ткани, которую ткут сестры и послушницы. Но станок здешний – старше самой настоятельницы.
– Я рада внести свой вклад, – говорит Маргерит.
И я в этом не сомневаюсь.
– Сестра, – говорит настоятельница, – вы сможете пообщаться с Катрин в следующий раз. А сейчас не могла бы ты принеси нам чаю, пока мы будем обсуждать ее текущие дела?
Я фыркаю. Она ведет себя так, словно мы будем договариваться о цене на шерсть.
– И немного имбирного печенья, пожалуйста, – добавляю я, садясь на длинный жесткий диван справа от настоятельницы.
– Как продвигается расширение святилища? – спрашивает мать Агнес, как только дверь за Маргерит закрывается.
Пока подруга не вернется и не уйдет снова, настоятельница будет вести разве что светскую беседу.
– Через несколько недель начнут сводить потолок, – рассказываю я. – Каменщики всю зиму обтесывали камни для арок.
Когда Маргерит возвращается с подносом, я все еще описываю, как установят блоки под остроконечной крышей. Подруге требуется несколько минут, чтобы аккуратно поставить блюдце, чашку и печенье перед настоятельницей, а затем налить чай и сладкие
