стники не примут в компанию, то каникулы покажутся ей слишком длинными. Она не представляла, чем можно заниматься в деревне после того, как поможет бабушке в огороде и по дому. Раньше девочка приезжала только на выходные с родителями и поэтому не искала себе друзей среди деревенских ребят. Но теперь мама сказала, что бабушка слабеет и ей нужна помощь постоянно. Но Варе казалось, что дело совсем в другом – родителям не понравилась ее новая подруга, и они хотели без давления разделить девочек.
Варя и сама сомневалась, что новая знакомая подходит ей в друзья, потому что все ее разговоры сводились к мальчикам, поэтому не стала сильно возмущаться, когда ей предложили уехать из дома на все лето. Но все же девочке было неуютно. Она была рада помочь, но не сидеть же в огороде сутки напролет!
И вот теперь ее новые знакомые поставили условие, исполнив которое она стала бы для них своей. Но Варе не нравилась вся эта затея. Ребята рассказали, что чуть в стороне от деревни раньше жил кузнец с женой. Но сейчас там живет дикий уродец, который почти никогда не выходит из избы.
– Прикинь, когда этот дьявол раньше появлялся на улице, сразу малые дети начинали плакать, даже не верующие бабы крестились и сплевывали через левое плечо! – рассказывал один.
– Он ужасный урод и отродье сатаны! – перебивал другой.
– Представляете, я вчера его видел, он в магазин шел! – перебил третий. – Этот дикарь лыжную маску на голову надел, чтобы продавщица ему продукты продала! Я шел навстречу, а он каааак зарычал! Я аж дёру дал с перепугу!
– А чего ты испугался? Чё, трус чего-ли? – подбоченился один из мальчишек, – Да я б его так-так… – начал мальчик размахивать руками, показывая, как он побил бы местного «страшилу».
– Ага! А он бы какое-нибудь проклятье на тебя наложил, и ты бы потом по ночам писаться начал! – усмехнулся тот, кого назвали трусом. – Я – то знаю это «бесовское отродье», мне бабка Фёкла все про это рассказала. Они могут разные проклятья и заговоры на людей накладывать, так что потом ничем не снимешь!
– А ты и веришь во всю эту бабкину болтовню! – нервно хохотнул один из ребят.
– А ты возьми и проверь! – с вызовом бросил рассказчик. – Я лучше не стану пробовать то, чего не знаю!
– А я значит, должна попробовать? – скривилась Варя.
– Но ты же сказала, что ты – верующая и что тебя всякая там бесовщина не берет! – напомнила Света. – Вот и будешь «прописываться» тухлыми яйцами в окно этому чёрту.
Варя не боялась всех этих деревенских «пугалок», но ей становилось нехорошо, когда она думала, что тот самый «урод», которого так боятся ребята, наверное тоже человек и, скорее всего, ему обидно, что его все боятся и подстраивают всякие гадости. Хотя страх перед «проклятием» удерживал деревенских от проявления явной агрессии. Девочка помнила наставления старших братьев в общине, что Иисус умер за всех. Значит и за этого «страшилу» тоже. Но если он такой страшный и дикий, как о нем рассказывают, то девочка боялась даже подумать о том, чтобы попытаться рассказать ему о Боге.
Несколько лет назад они с родителями стали посещать церковь и молиться. Старшие братья сказали, что верующие должны рассказывать людям о Боге, что это призвание каждого христианина – нести людям весть о том, что Бог их любит. И Варя хотела научиться проповедовать, но пока у нее не очень-то получалось. А здесь, в деревне, начинать проповедь сразу с местного «страшилы» – эта мысль немного пугала Варю.
Девочке приходилось выбирать между возможностью общаться с местными ребятами и неизвестным уродом, которого она ни разу не видела.
«Может быть он ужасный и злой», – попыталась уговорить себя Варя. Но сразу вспомнила слова отца: «Стоит даже с хамом никогда не проявлять хамство. Ведь твое поведение показывает тебя, а не твоего собеседника». И подростку, которым сейчас была пятнадцатилетняя Варя, приходилось выбирать между тем, чему ее учили дома и предложениями новых друзей.
Память вновь невольно подбросила фразу, которую Варя уже сама недавно встретила: «Настоящее воспитание видно не тогда, когда молодой человек ведет себя прилично при родителях, но если он остаётся хорошим человеком, когда старшие его не видят». Девочка уже держала в руках тухлые яйца, невольно отмечая про себя, что они почему-то намного легче свежих. Ее ладоням вдруг показалось, что яйца стали теплыми, будто согрелись за минуту, в которую она их держала. Варе осталось лишь замахнуться и бросить «вонючую бомбу» в раскрытое окно капитального сруба, в котором раньше жил местный кузнец.
Но вдруг из открытого окна дома донеслись звуки скрипки. Варя замерла. Это была часть концерта для скрипки Иогана Себастьяна Баха «ля-минор». Варя много раз слышала эту музыку, когда они с родителями посещали концерты скрипичной музыки. Ее родители очень любили классическую музыку и не пропускали ни одного концерта в их небольшом городке. Родители приучили дочь понимать и слушать классическую музыку
