начался праздник, как его радость сменилась гневом. Один из рабов уронил блюдо с горячей едой ему на ноги и обжег их. Богач вознегодовал. Несомненно, у раба теперь не было шансов остаться в живых, и он задрожал от страха. Однако утопающий хватается за соломинку, и раб процитировал слова из священного писания:
– «Управляющий своим гневом идет на небеса».
Хозяин это услышал. И хотя ярость все еще бушевала в нем, он овладел собой и сказал:
– Я не сержусь.
Услышав эти слова, гости зааплодировали, и даже король похвалил его. Теперь глаза богача излучали не гнев, а эгоистичную гордость. Он ликовал.
Но раб снова заговорил:
– «Небеса только для того, кто прощает…»
– Я тебя прощаю, – сказал хозяин.
Но в его глазах читалось не прощение, а эго. Впрочем, эго находит подпитку в прощении. Оно действует очень изощренно.
Сейчас богач предстал перед гостями очень религиозным. Они всегда знали его как жесткого эксплуататора и, увидев с другой стороны, были поражены. Король, сидя впереди всех, тоже смотрел на него как на человека, который в чем-то превзошел его самого. Богач больше не принадлежал этому миру, его голова касалась небес.
Наконец раб закончил свою бесконечную цитату из писаний словами:
– «…Потому что Бог любит сострадательных».
Богач посмотрел вокруг. Земная алчность, которая всегда была присуща ему, сейчас стала неземной, и он сказал рабу:
– Ступай, я тебя освобождаю. Ты больше не раб, – и дал ему сумку, набитую золотыми монетами.
Гнев превратился в эго, а эго обернулось алчностью.
Гнев, жадность, ненависть, страх – не все ли они происходят от одного источника?
И если религия так дешево стоит, какому богачу не захочется купить ее?
Разве религия не покоится на этих опорах – страхе и жадности?
А что тогда служит опорами для атеизма, спрашиваю я вас. Если эго – это шпиль на храме религии, то что венчает храм безбожия?
Золото внутри
Я гостил в доме мультимиллионера. Чего у него только не было! Но его зрение так испортилось, что невозможно было оставаться безучастным, видя его глаза. Он занимался собственным обогащением с утра до ночи. Его жизнь проходила за подсчетом денег и в заботе о них и их сохранности. Но он не был богачом. Скорее сторожем. Весь день он зарабатывал, а к вечеру наступала пора караулить заработанное. Поэтому он даже не мог спать. Когда спать сторожащему свое добро? Глубокий сон – это роскошь, доступная только тем, кто не помешан на богатстве, будь то деньги, слава или религия. Участвующий в любой гонке не знает покоя ни днем, ни ночью. Беспокойство следует, словно тень, за бегущим умом.
А когда ум отдыхает, наступает покой.
Вечером, собираясь отправиться спать, я пожелал доброй ночи этому бедняку-мультимиллионеру, а он ответил:
– Я тоже хочу спать. Но сна не будет ни в одном глазу.
