власть бога-царя также соотносится с образом дерева (куда попадает молния и которое вершиной касается Неба).
Образ Мирового древа как связи неба и земли – первая модель мироздания.
Второй такой моделью становится город. «Город – связь земли и неба», – начертано в шумерской таблице[3]. Города, и в особенности столицы, строились в виде прямоугольника/квадрата с крестообразно пересекающимися главными улицами или круга с крестом посередине, что символизировало небосвод и охват четырех направлений. Квадратны Вавилон, столица ацтеков Теночтитлан и города средневекового Китая. Вавилон: «bab-alani», название которого означает «врата богов», строится на месте «bab-Apsu» – «врат Хаоса»: изначальных вод океана. Сегодня образ организации пространства в модель Вселенной, связующей мир небесный и мир земной, сохраняют храмы.
Еще один характерный мировой символ громовержца – орел. Образ птицы олицетворяет Небо по ассоциации с высотой, и наше слово «орел» восходит к общему, ностратическому корню horae – «возвышаться», звучащему в имени египетского Гора с головой сокола. Иногда громовержец и орел сливаются в единый образ громовой птицы (североамериканский Маниту: он сотворил мир и сражается с силами зла). Сегодня образ орла, часто со стрелами в лапах, на гербах многих государств. Популярный в Европе двуглавый орел символизирует союз церковной и светской власти, воплощаемой архетипом царя-жреца. И здесь можно вернуться к представлению о высоте коллективного разума, с полета которого становится видна мудрость мироустройства.
5. Подземный мир (мифология знака Скорпион)
Все чаще в кинематографе появляется образ духов умерших, вступающих в контакт с людьми. Эти тени, вселяющиеся в тело, в позитиве можно трактовать как образ духа как такового: согласно религиозным представлениям, вполне независимого от тела – и обычно поддерживающего человека незаметно, но обнаруживающего себя при болезни и патологии. Эти образы говорят о настоятельном желании современного мира переменить представления о смерти как окончательном приговоре, за которым следует разрушение тела, души и ума. Религиозные представления не удовлетворяют разогнавшейся динамики современного мышления. И невидимый мир предстает уже не в образе чертей, мучающих душу, заставляя ее отделиться от тела, но в образе инопланетян, ставящих опыты над людьми, чтобы получить от них все более генетически совершенных детей.
В мифологии есть два образа смерти: физическая смерть как окончательная завершенность, свершение судьбы. И смерть как трансформация, духовная граница жизни, которая ее хранит.
Первый – архетип Сатурна, возделывающего землю. Второй – архетип Плутона, подземного мира, куда уходит все то, что исчезло с лица Земли. Он проверяет на прочность существующее, чтобы выявить то, что отжило и что можно уже отбросить и уничтожить, чтобы открыть путь жизненной трансформации.
Царство
От начала начал. Антология шумерской поэзии. СПб., 1997. С. 61.
