глазами. Портило фигуру только множество крупных кровавых ран, на поверхности которых успела запечься коричневая корочка. Студенты покорежили незнакомца весьма жестоко. Если бы это происходило не во сне – он был бы убит раз восемь, не меньше.
Ох, мальчишки, мальчишки, что же они натворили? Что она теперь скажет их родителям?
– Кто такой нуар? – пытаясь отвлечься от мыслей, неприятных даже для сна, спросила она.
– Страж богов, – сурово ответил мужчина и, болезненно морщась, осторожно потрогал раны. – Я вижу, смертные научились быть опасными. Такое могло убить даже меня. Где еда, женщина?
– Зови меня Дамирой, нуар, – вздохнула она. – Твои «смертные» и «женщины» режут слух.
– С какой стати я должен запоминать твое имя, смертная?
– Ты хочешь есть?
– Я нуар, ты обязана исполнять мою волю!
– Вот сейчас проснусь, – предупредила женщина, – и ты навсегда исчезнешь голодным.
– Проснешься? – недоверчиво переспросил нуар.
– В любой момент! – вскинула она подбородок.
– Ты проснешься – и я исчезну?
– А ты как думал?
Чуть вздернув брови, мужчина несколько мгновений размышлял, потом улыбнулся:
– Да будет так, смертная. Тебя зовут Дамира, и я стану называть тебя по имени. Теперь покажи, где еда?
Руководительница экспедиции провела нуара в раскинутый совсем рядом с местом раскопок лагерь, сняла одеяло с котла, в котором запаривалась к обеду греча с тушенкой, подняла крышку:
– Такое блюдо восставшие трупы употребляют?
– Не называй меня трупом. Я могу прогневаться. – Восставший из мертвых обломил ветку с ближней осины, задрал оставшийся кончик пальцами, чуть выждал, потом обломил немного дальше и присел у котла. Зачерпнул рассыпчатую кашу ложкой, взял в рот, чуть помедлил, одобрительно кивнул: – Вкусно…
И принялся быстро опорожнять котел.
Откуда у него в руках появился вытянутый деревянный черпак, Дамира так и не поняла. Хотя – это ведь сон? Во сне случаются вещи и более странные. Женщина присела перед котлом, с расстояния осматривая многочисленные раны, на которых уже отслаивалась кровяная корка, потом обошла незнакомца и осмотрела куда более обширные разрывы плоти, оставленные прошедшей навылет медвежьей картечью. Судя по всему, внутри этого крепкого тренированного тела не должно было уцелеть ни единого органа. Ни сердца, ни печени, ни легких, ни селезенки. Ни желудка, который сейчас стремительно наполнялся гречей.
– Почему ты до сих пор жив? – не удержалась она от вопроса, снова встав перед ним.
– Я нуар, – ответил мужчина, не прекращая трапезы. – Мы должны сражаться за своего бога, а не умирать, оставляя его в опасности. Я превосхожу простых смертных во всем. Меня трудно убить, пусть даже подвластным тебе смертным это почти удалось. Впредь стану
