два. В сентябре.
Я скрестила руки под грудью, когда мы обогнули каменную стену и приблизились к дому.
– Тебе восемнадцать, твоей мамы больше нет, и я действительно сожалею об этом, но… – Выдержав секундную паузу, он быстро добавил: – Но почему ты все еще здесь?
Глава 8
Черт, на этот вопрос было трудно ответить, потому что я не могла быть честна с Зейном. Когда мы добрались до дома, у меня все еще не было ответа. Мы остановились на краю полосы света, падавшего с переднего крыльца.
– Это из-за того, что тебе больше некуда идти? – спросил он. – Не имею в виду ничего грубого. Могу представить, как тяжело вырасти здесь, а потом отправиться туда, в мир.
– Но я хочу.
В ту же секунду я мысленно прокляла себя всеми известными ругательствами. Мне действительно нужно взять под контроль свой язык.
Зейн наклонился ко мне всем телом.
– Тогда почему ты этого не сделаешь?
– Это не… Это не так просто, – призналась я. – В смысле мне некуда идти. Как ты и сказал. Трудно выйти из этого состояния и просто уйти. Совет по образованию теперь признает наши дипломы, как и большинство колледжей, но где я возьму деньги? Финансовая помощь будет сложной задачей, потому что Стражи не имеют на нее права, и хотя я не Страж, мое образование предполагает, что я им являюсь. В общем, полная неразбериха, а у всех здесь есть дела поважнее, чем помогать мне.
– Звучит так, будто ты изучала вопрос.
Так и было. И все мои поиски были бессмысленны, потому что колледж не входил в мои планы. Это было не то, для чего я была… рождена. После убийства мамы я исследовала колледжи, полагая, что нет никаких причин, по которым мне нельзя ходить в школу и быть готовой к любому призыву.
Но как я буду платить? Просить деньги у Тьерри и Мэттью? Они уже все для меня предусмотрели. Я не могла просить еще и об этом.
– У меня есть еще один вопрос, – сказал Зейн.
– Хорошо, – вздохнула я, наполовину боясь того, к чему это приведет.
– Что случилось со Стражем, который убил твою мать?
Этот вопрос стал толчком к перезагрузке системы, и я сделала шаг в сторону.
– Мне не стоило рассказывать тебе об этом.
– Почему?
– Потому что мне не нравится говорить или думать об этом.
– Мне очень жаль, – сразу же сказал Зейн. – Я не должен был спрашивать.
Прерывисто вздохнув, я повернулась, чтобы подняться по ступенькам, а затем остановилась, повернувшись лицом к Зейну.
– Страж мертв. Я бы не осталась здесь, будь это не так.
– Уверен, что не осталась бы, – тихо сказал он. – Мне жаль, Тринити.
Воздух застрял у меня в горле. Вот оно, снова. То, как он произнес мое имя. Тугая горячая дрожь пробежала по моей коже, и эта дрожь заставила меня вспомнить тоску, которую я увидела на лице Миши, когда он смотрел на Алину. Эта дрожь заставила меня вспомнить о теплых летних ночах, о прикосновениях кожи к коже.
Жар
