виновата!
Раздосадованный на нее и себя, Моня вернулся в «Сансару». Сделки с бесами только лишь в сказках. В реальности никаких демонов нет. К «душе» тоже много вопросов.
Мары в комнате не было. Сундук снова заперт, а рядом с книжкой на столе лежала черная плеть. Сплетенная из сыромятной кожи, она утончалась к концу тонкой полоской, заканчиваясь стальным острым крючком. Если вонзится, вырвет кожу и мяса кусок.
«Мля… Вот не проперло!» – воскликнул Моня в сердцах. Что в этой игре можно делать с кнутом? Тут люди в броне! Ну почему не кинжал? Да любое оружие лучше такого гавна!
Вздохнув, Моня взял плеть и задумчиво взвесил в ладони. Резная рукоятка из черного дерева была тонкой работы. Мастеру удалось создать очень натуралистичный рельеф. На стволе четко видны взбухшие вены-ручьи, а идеально отполированное навершие похоже на шляпку гриба.
Охнув, Моня бросил плеть, словно та оказалась ядовитой змеей. Поискал, чем вытереть руку.
Снова зашквар! Хорошо, хоть Юлька не видит таким.
Некоторое время не сводил взгляда с плети, опасаясь подставы. Ведь проклята же! В нее вложили заклятье. Содержание обычно соответствует форме, а демоны умеют шутить. Чувство юмора у них только гадостно адское…
Испытывая иррациональный ужас к секс-игрушкам, Моня решил этот срам чем-то прикрыть, чтоб не касаться руками. Другого, похоже, пока не дадут. Остаться совсем без оружия было бы глупо. Душу в него ведь буквально вложил. Обратно не примут, как не проси.
Оторвав от подола полоску, обернул ее вокруг рукоятки и закрепил бечевкой, которую выдрал из пучков сохнувшей над печкой травы. Тряпка стала заметно короче. Впрочем, в рванине едва ли спровоцирует взгляд, если спрятать лицо в капюшоне.
На стуле, где сидел Мара, теперь лежал сверток. В нем обнаружился целый набор: высокие сапоги на шпильке, полумаска, перчатки до плеч и бесстыдно открывавший сиськи жилетик, откуда задорно торчали соски.
Видимо, садомазохистский комплект прилагался авансом. Ценность сомнительна – брони на нем нет. Да и ходить на таких каблуках, не сломав ноги, нельзя.
Оставалось разобраться с книжкой на том же столе. Может, хоть это окупит продажу души. Не зря же всё было?
Когда Моня бросил плеть, он опрокинул чернильницу. Пробка на ней была заткнута неплотно, и на столе теперь медленно расплывалось пятно. Пузырясь и шипя, клякса жгла дерево и подбиралась к бумаге.
Замирая, Моня осторожно поддел обложку книги ногтем, открыв титульный лист.
Каллиграфия в изящном готическом стиле: «Малое усиление». Рисунок трехглазого солнца внизу. Суть проклятия и описание спелла, должно быть, расскажут другие страницы.
К несчастью, разлитые чернила всё же добрались до книги. Произошла реакция, и с обидным «пффф!» драгоценный томик истлел.
Моня растерянно посмотрел на останки.
– Почти двенадцать часов!
Он вздрогнул от крика. Ну, началось…
Сел. Неохотно поднял на лоб шлем:
– Ну, ма-а-ам!
