потешные рожицыИ внезапно нацелясь
Пикируют на прохожих
Забираются под рубашки под платья
Щекочутся и хихикают
С балкона подросток
Пускает высокий фонтан
Красавица рукой зажавши юбку
Спасается в подъезд
В недоумении толстяк
Младенца держит на руках
Пока раскачивались городские власти
И нашлись добровольцы
Испарились мушиные хулиганы
И о них моментально забыли
Как забывают обо всем что выходит за
И только у двух влюбленных
Сердца забились чаще
И столик придвинув к постели
Решили они не вставать
На следующее утро
Все было гораздо серьезней
Появились голые женщины
Пахнущие сандалом и мускусом
Попадались и китаянки
Прикрывающие лицо веером
Вот выходит человек из дома
На уме ничего такого кроме ясного утра
И вдруг – померещилось что ли? —
Наплывают ночные ароматы
И – навстречу голая как яйцо
На цепочке ведет пантеру
Лишь на щиколотках позвякивают браслеты
Или в автобусе
Вдруг почувствует живое интимное
К пиджаку прижалась белая грудь
И в жар его бросает и в холод
Видели их или не видели
Но были свидетели
И замешательство
Появилась милиция и дружинники
Но голых не обнаружили
Закрыли бани и тем ограничились
И только двое задернув плотней занавеску
Предались всем видам любви
Которые изобрели в древности
О которых прочли
И которые придумали сами
И вот на третье утро
Изнутри ударило в двери
городского музея
Двери соскочили с петель
И вывалились на площадь
Разгневанная Кибела
Зашибив по дороге
Двух – трех пенсионеров
И в лепешку смыв дежурную машину
Каким-то образом вскоре
Очутились на студии телецентра
И такая там всегда неразбериха
– Статую поставьте поближе
Режиссер махнул рукой: начинайте!
– Слепые кролики – сказала богиня
– Вы только знаете что размножаться
А потом всю жизнь прикованы к тачке
Где вопящий младенец
Ни амуры ни мои гетеры
Не зажгли вас не расшевелили
Не помчались вы скинув одежды
Вдоль по улицам вереницей
О наездник верхом на подруге!
О полет причудливо сплетенных!
Нет свои божественные члены
Обнажаете вы только в туалете
Или ночью – в темноте – украдкой…
Я б могла наказать вас лихорадкой
Чтоб все женщины стали нимфоманки
А мужчины – сексуальные маньяки
Но себя вы хуже наказали
Всею вашей размеренной прозой
Телеманией вещами
