силы, смывала проблемы и болезни. И хорошая ванна мне сейчас не повредит.
Когда чертик открыл передо мной маленькую дверцу, я думала, он шутит, на Дюймовочку я не похожа, а уменьшающего пирожка, как Алисе, мне никто не давал. Живот предательски заурчал, напоминая, что ему вообще никаких пирожков не давали и достаточно давно. Но чертенок щелкнул хвостом, и толкнул меня вперед. Я оказалась в просторной комнате. В центре стояла белая керамическая ванна, до краев наполненная белыми шапками пены.
Плевать, как я сюда попала и как буду выходить, я срочно хочу в нее окунуться. Скинув свой балахон, я залезла в нежную пену, зажала нос и нырнула под воду. Теплота растеклась по телу, вызвав приступ маленьких мурашек, разбежавшихся от шеи до пяток. Начав считать до двадцати, я споткнулась уже на семи, услышав незнакомые голоса. Быстро вынырнула и прислушалась. За дверью говорили двое.
– Сэм, – раздавался тоненький писклявый голосок, – принеси мне воды.
– Сама принеси, – отвечал ей знакомый голос рыжего Дьявола, – я только вернулся, могла бы хоть спросить, как дела.
– Дела у тебя всегда нормально, – фыркнула обладательница премии «Писк комара -2022», – а мне из-за тебя придется идти самой. И не заходи в ванную, ты мне всю пену собьешь.
Хлопнула дверь, а я замерла на месте, не зная, что мне делать. Оказаться в ванной комнате Хозяина Ада, без его спроса, абсолютно голой – это было выше моего ангельского понимания.
– Пену я ей собью. Специально сдую, – ворчал Сэм, швыряя что-то, что с гулким стуком ударялось об пол. Надеюсь, это он не носки до такой степени заносил. А то тут ни пена, ни ванна не поможет.
Дверь скрипнула, и я увидела Хозяина Ада, Властителя подземелья, Грозы грешников – в панталонах в клеточку. Мать моя Богородица!
Глава 7
– Ты что здесь делаешь? – рыкнул дьявол, распахнув свои огромные черные крылья. Пегасы бы обзавидовались.
Вот хороший же мужик, чего мне не нравится? Обещал пену сбить, сбил. Рявкнул так, что ни пылинки не осталось. Теперь лежу я в ванне абсолютно голая, бесстыжая и опозоренная, покрываясь красными пятнами стыда не только на щеках, но и на всех местах, которые он успел осмотреть. А осмотреть он успел многое.
– Повторяю свой вопрос: что ты здесь делаешь?!
Кажется, у него из носа дым валит. Черный. А в глазах прыгают огоньки пламени. Святая матерь защитница, убереги меня от греха, отведи порок. Я закрыла глаза и, сползая под воду, будто она могла скрыть меня от позора, пробормотала:
– Моюсь.
Плечо резко заныло от сильного сжатия, меня выдернули из воды и поставили в ванне.
– Прикройся, – он убрал крылья, кинул мне тряпку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась халатом. Ее халатом. Его что, из тюля делали? Он же не прикрывает ничего. Я натянула его на себя, но все равно стояла, прикрывая причинные места. Сэм повернулся, чертыхнулся еще раз и кинул мне полотенце.
– Что моешься, я уже вижу. Какого
