Ко мне вот заходили. Вопросы разные задавали, может, видел или слышал чего.
– А Вы слышали? – наконец сел я на кровати, облокотившись на стену. Голова гудела, будто ее перепутали с мячом и влупили со всей дури.
– Нет. Мне сказали, что Вы сегодня прибудете. Я вот и ждал. Трактирной еды заказал, не бог весть что, однако ж, пища неплохая, прежний хозяин ею потчевался. У нас, господин, и кухарки-то нет. А мою стряпню Вы вряд ли есть будете. И еще, господин, тут высокопревосходительство вещицу ценную с Вами оставили. Вон она, на столике.
Столиком оказалась прикроватная тумба. А вещицей – внушительный кристалл соли. Ну, или чего-то похожего на соль. И почему-то новоиспеченный слуга смотрел на эту «вещицу» не то со страхом, не то с благоговением. Видимо, действительно нужная в хозяйстве штука. Суп варить или кашу. Только с какой стати ее Максутов мне передал? Правда, помимо этого у меня был еще миллион вопросов.
– Илларион, скажите, пожалуйста, а почему Вы остались? – спросил я. – Вы ведь не крепостной. Да и, как я понял, крепостных уже не осталось. А после смерти… – я напряг память, – Даниила Марковича могли уйти на все четыре стороны.
– Да куда ж я пойду? – пожал плечами он. – К тому же господин просили за Вами приглядеть. Мол, одного Вас оставлять нельзя.
– Надо же, – искренне удивился я. – А что еще просил Даниил Маркович? Илларион, говорите, я Вас очень прошу. Нет, я требую!
Сказал, а сам осекся. Да, власть меня, определенно, портит. Помахали даром перед носом, пообещали титул, слугу выдали, так голова кругом пошла. Однако Илларион воспринял подобное обращение как должное. Он пожал своими широкими плечами, а после короткой паузы ответил:
– Да ничего такого, господин. Наказал оберегать Вас от дурного, сказал, какие книги дать читать в первую очередь, кому письмо отнести по Вашему поводу.
– Что за письмо?
– Того не знаю. Внутрь не заглядывал. А кому – сказать могу, про то уговора не было.
– Так кому?
– Его превосходительству господину Самарину Александру Дмитриевичу. Он в кассационном департаменте служит. Великого ума человек, пусть и недом. Еще надворным советником дружили с хозяином. Да все там. Как его в Сенат назначили, так разошлись их дорожки.
Я кивнул, еще слабо понимая, что к чему. Но имя для себя отметил. Друзей у меня тут нет. Но Ирмер не случайно отдал дар мне. И если уж он отправил письмо Самарину, то, может, тот хоть что-нибудь знает о великом замысле Даниила Марковича. Ведь зачем-то он все это устроил? Наверное, составил какой-то план и в точности его придерживался.
Надо будет навести справки, когда представится возможность. Вопрос только – как. Интернета, я так понял, тут нет. Можно ли здесь попросту прийти в гости? Я же не Винни-Пух какой-нибудь, а без пяти минут граф.
Словно подслушав мои слова, Илларион заговорил вновь.
– Господин, тут его высокопревосходительство на Ваш счет указания давал. Чтобы доктора пригласить, как Вы очнетесь. А если все хорошо
